Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Шрифт:
Я не останавливалась, не замедляла шага. Садясь в ялик, припасенный ею для отступления, я все еще слышала, как она молит о пощаде. Лодка поплыла прочь по маслянисто-черной воде. Крики затихли лишь тогда, когда маяк канул в бездну, унося с собой злобный дух Аорниды.
Помедлив мгновение, я снова принялась грести, гремя веслами в уключинах.
– Это было эффектно, – произнес спокойный голос у меня за спиной.
Я обернулась и увидела на носу Лондэна. Он был в точности такой, каким я его помнила. Высокий, красивый, со слегка поседевшими на висках волосами. Мои
– Это ты? Это правда ты, а не очередная забава Аорниды?
– Да, это я, – сказал он, нежно целуя меня, – или, по крайней мере, твои воспоминания обо мне.
– Ты снова станешь настоящим! – заверила я его. – Обещаю тебе!
– Я много пропустил? – спросил он. – Не очень приятно, когда тебя забывает тот, кого ты любишь.
– Понимаешь, – начала я, когда мы поудобнее устроились на дне лодочки, – тут появилась такая новая программа СуперСлово™, и…
Мы долго лежали в объятиях друг друга, глядя на звезды, а маленькая лодочка покачивалась на волнах моей памяти, и море баюкало нас, пока мы плыли навстречу разгорающейся заре.
Глава 28
Лола уходит, и снова «Кэвершемские высоты»
Дафна Фаркитт написала свой первый роман в 1936 году и к 1988-му наштамповала уже три сотни других, похожих на первый как братья-близнецы. «Сквайр из Хай-Поттерньюс» был, вероятно, наиболее приличным, хотя самая лестная характеристика, какой он заслуживает, это «ужасен по-другому». Внимательные читатели жаловались, что раньше «Поттерньюс» заканчивался иначе, равно как и «Джен Эйр». И в этом их единственное сходство.
Наутро я проснулась с ощущением, что в голове у меня работает отбойный молоток. В иллюминатор струился солнечный свет. Я полежала в постели с открытыми глазами, улыбнулась, вспоминая недавний сон, и громко произнесла:
– Лондэн Парк-Лейн, Лондэн Парк-Лейн!
Затем медленно села и потянулась. Было почти десять утра. Я прошлепала в ванную и выпила три стакана воды, выдала ее обратно, почистила зубы, попила еще, посидела, опустив голову меж колен, а затем на цыпочках вернулась в спальню, чтобы разбудить бабушку. Она крепко спала в кресле с «Поминками по Финнегану» на коленях. Мне подумалось, что надо бы извиниться перед Арни и поблагодарить его за джентльменское поведение в щекотливой ситуации. Я поверить не могла, что вела себя так по-идиотски, но, честно говоря, рассчитывала свалить большую часть вины на Аорниду.
Через полтора часа я встала и спустилась в кухню, где за столом сидели Рэндольф и Лола. Они не разговаривали, и у дверей я заметила маленький Лолин чемоданчик.
– Четверг! – воскликнул Рэндольф, пододвигая мне стул. – Как ты себя чувствуешь?
– Мутит, – ответила
– Нет, самая крутая – я, – невинно возразила Лола. – Твоя бабушка рассказала нам все про Аорниду и Лондэна. Мы же были не в курсе. Арни все понял и обещал попозже зайти проведать тебя.
Я посмотрела на чемоданчик и перевела взгляд на Лолу с Рэндольфом. Оба подчеркнуто игнорировали друг друга.
– Что происходит?
– Я уезжаю. Мне дали работу в «Девушки начинают первыми».
– Отличные новости, Лола, – обрадовалась я совершенно искренне. – А ты что скажешь, Рэндольф?
– Да, прекрасно. К ее услугам все тряпки и хахали, как она и хотела.
– Ты дуешься потому, что тебе не дали роли мужчины-наставника, о которой ты мечтал! – ответила Лола.
– Вовсе нет, – возразил Рэндольф. Под пленкой напускного равнодушия в нем кипела обида. – Мне предложили роль в готовящемся науч… серьезном романе. Это настоящая литература.
– Ну так удачи тебе, – ответила Лола. – Пошли мне открытку, если не с кем будет поболтать в глянцевом переплете.
– Ребята, – вмешалась я, – давайте жить дружно!
Лола посмотрела на Рэндольфа. Тот отвернулся. Она вздохнула, бросила на меня печальный взгляд и встала.
– Ладно, – сказала она, беря свой чемоданчик. – Мне пора. Примерка все утро, затем репетиции до шести. Работать, работать, работать. Не волнуйся, я буду позванивать.
Я встала, придержала руками голову, потому как болела она немилосердно, и обняла Лолу, которая с радостью ответила мне тем же.
– Спасибо за помощь, Четверг, – сказала она со слезами на глазах. – Без тебя мне бы ни за что не стать ВЗ.
Она подошла к двери, постояла минутку, взглянула на Рэндольфа, который упорно таращился в окно.
– До свиданья, Рэндольф.
– Пока, – ответил он, не оборачиваясь.
Лола оглянулась на меня, прикусила губу, подошла к нему и поцеловала его в затылок. Вернулась к двери, попрощалась со мной и ушла.
Я присела рядом с ним. По его щеке скатилась крупная слеза и упала на стол.
– Рэндольф!..
Я накрыла его ладонь своей.
– Все хорошо! – рявкнул он. – Просто пылинка в глаз попала!
– Ты говорил с ней о своих чувствах?
– Нет! – отрезал он. – И хватит указывать мне, что делать, а чего не делать!
Он вскочил и бросился в свою комнату, захлопнув за собой дверь.
– Приве-ет! – послышался бабушкин голос. – Ты в состоянии подняться наверх?
– Да.
– Тогда иди сюда и помоги мне спуститься.
Я подала ей руку и усадила за стол, притащив пару подушек из гостиной.
– Спасибо за помощь, ба. Прошлым вечером я вела себя как полнейшая дура.
– А для чего ж еще жить? – отозвалась она. – Забудь. Кстати, раздели и уложили тебя мы с Лолой, а не ребята.
– Думаю, мне было уже все равно.