Кладоискатель и золото шаманов
Шрифт:
Тем временем, мы уже шагали по тракту. Ветерок донёс шум мотора. Миновав поворот, мы увидели заезжающую в лес колонну. Грузовики направлялись к пещере. Я и не заметил, как мы дошли до поворота. С этой стороны дорога к ней была незнакома.
Мы прибавили шагу и через сорок минут были у пещеры. Три ЗИЛа мирно остывали на площадке перед отвалами, а у входа суетились рабочие, таская наружу камень. Расчищали проход для экспертов-криминалистов?
– Не будем спешить, – одёрнул Андрей Николаевич сунувшегося к пещере Доронина. – Сейчас найдём кого-нибудь из знакомых, узнаем,
– Конечно наши, – заявил Доронин. – Зэков привезли. А вот и Толян. Погодите-ка, – сказал он нам, – я сейчас его расспрошу.
– Всё, Ильюха, готовься, – негромко предупредил Слава, когда Доронин направился к своим. – Какая-то пакость затевается, я чувствую.
Шустро скрывшиеся за отвалом цирики минут через пять вернулись в сопровождении Васи и «прапорщика» с «калашом» в руке. Морда у Доронина была малость очумевшая.
– Привет, – сверкнул золотой улыбкой Слава, протягивая руку Толяну. Тот заколебался, но всё-таки пожал её.
– Пойдём, – с загадочным видом кивнул Доронин Андрею Николаевичу.
Директор оглянулся на нас, словно просил заступиться. Но помощи не дождался и покорно направился следом.
– Вы тут подождите, – кинул нам Доронин.
«Началось, – у меня засосало под ложечкой. – Нас разделяют. Слава прав, поганка готовится неимоверная. За Проскурина голову снимут, верняк. Сажать не будут, замочат, чтобы под ногами не болтались. Места здесь глухие… Застрелят, и расчленёнку начальника колонии спишут на нас. Мёртвые не кусаются и, тем более, не дают запутанных показаний. Суд про сомнительных демонов слушать не станет, а вот про золото – с удовольствием. Только тому, кто нынче ментов сюда пригнал, наши откровения совершенно ни к чему. Точно, грохнут. На мёртвых ведь всё что угодно свалить можно. Заманили, дескать, любителя истории края в пещеру и там изничтожили из ненависти к погонам. Не исключено, что Лепяго уже отправился к праотцам!»
Такой ход мысли привёл меня в состояние, близкое к паническому. Вадик тоже занервничал, а вот Слава прямо-таки лучился покровительственным благодушием оказавшегося не у дел, но сохранившего крепкую командирскую жилку офицера. Правый карман штанов у него заметно отвисал под тяжестью «кольта», который он не торопился пускать в ход. Может, всё не так уж и плохо? На инстинкты корефана я по старой привычке продолжал надеяться, хотя перед внутренним взором стоял красочный образ Андрея Николаевича, втихую задушенного проволокой за отвалом. Поэтому, когда оттуда вышел улыбающийся Володя с карабином Симонова за плечом, я чуть не подскочил от испуга.
– Димыч, – сказал он, – тебя шеф зовёт.
«Прапорщик» с АКМом направился к своему шефу. Какие же хозяева тут в одночасье объявились? Господа, которым подчиняются усть-марьские цирики… Или они были и раньше, незаметно орудуя под прикрытием ныне покойного Проскурина?
Или они здесь были всегда?
Всегда…
Меня аж передёрнуло. Слава, между тем, весело балагурил, хлопая Толяна по плечу. Глядя на него, я подумал, что может быть никакой кошмарной ночи и не было? Тогда что стало причиной появления странного выражения
– А чего тут разбирать-то, – донёсся до меня Славин голос. – Разобрали же вроде?
– Приказано разбирать дальше, – отозвался Толян. – Главный инженер комбината сказал.
– Пещера там внутри здоровская, – сообщил корефан. – Не первая, а дальше. Сосульки с потолка свисают и озеро потрясное. Во, смотри, – он достал из кармана уцелевшие пизолитины, – жемчуг я там нашёл. Видал какой!
Цирики столпились, дивясь находкой. Я тоже не утерпел полюбоваться пизолитом и пропустил появление хозяина.
– С возвращением, работнички.
Я остолбенел. Властной походкой к нам вышагивал Проскурин. Вадик за моей спиной тоненько икнул. Полковник приближался. Лицо его было непроницаемо, словно у древнего каменного изваяния. Сходство с истуканом дополняла его грузная, будто налитая небывалой силой фигура. От неё исходила плотная волна спокойной уверенности. Проскурину было некуда торопиться, здесь всё принадлежало ему, впереди была вечность. За хозяином плёлся Доронин и, не дойдя до нас, изнурённо опустился на камень.
– Здравствуйте, Феликс Романович, – учтиво поздоровался я, больше не сомневаясь в своём помешательстве. Однако морда вытянулась и у Вадика, а корефан нахмурился. Хорошо зная Славу, я просто слышал, как он со скрипом ворочает мозгами. Значит, я был не одинок и галлюцинация оказалась массовой. Либо в пещере действительно произошло нечто, но Проскурин остался жив.
– Зря вы ушли, – полковник обвёл нас пронзительным взглядом угольно-чёрных глаз. – Я уж думал, что не встречу вас больше.
В воздухе повисло странное напряжение. Даже цирики застыли, не понимая, что к чему. Славино лицо медленно расслаблялось, приобретая выражение доброжелательного спокойствия. Он улыбнулся и подмигнул Проскурину.
– Мы с утра на работе, а это главное, – доложил корефан. – Щас похаваем, да приступим. Вообще-то за обедом надо посылать.
Повинуясь движению раскосых глаз Проскурина, Володя снял с плеча карабин.
– До-ронин! – противным жестяным голосом проорал Слава. Командные раскаты заставили мусора вспомнить армейскую молодость. Он проворно оторвал зад от камня и подскочил к нам.
Слава принялся наводить порядок.
– Почему оружие не чищено? – обернулся он к Володе. – Доронин, ты за личным составом своим смотришь? Дай сюда, – Слава протянул лапу к СКС. Завороженный столь плотным налётом, Володя послушно отдал карабин.
Дальше всё произошло очень быстро. Хитрость была не столько в скорости, сколько в чёткости отработанных движений. Слава вырвал из рук купившегося на столь элементарный накат мусора винтовку, прикладом врезал здоровенному Васе по горлу, стволом ткнул стоящего слева Толяна в лоб, а тяжеленным берцем заехал Володе по яйцам. Скинул предохранитель, передёрнул затвор и выстрелил бросившемуся наутёк Доронину в спину. Цирик упал, а Слава переключился на убегающего полковника, выпуская вслед пулю за пулей. Винтовка остановилась. Проскурин скрылся в пещере.