Клан Белого Волка
Шрифт:
– Не погодите минуточку? – раздалось сзади.
– Будете долго жить, старина, только что вспоминал о вас. Разумеется, я не откажусь от помощи верного друга.
Он удовлетворённо изобразил улыбку, от одного вида которой наверняка шарахались толпы сарацин, похлопал по тяжёлому кинжалу на поясе и последовал за мной. По гамбургскому счёту, только ему и Эду я мог бы доверить прикрывать свою спину. Прочие были наёмниками, а они держат слово только до первой задержки выплаты жалованья.
Мы прошли по стене, свернули за угол и, собственно, пришли.
– Это она и есть?
– Вы у меня
Мне стоило бы признать, что это был глупый вопрос, но подобное смирение не соответствовало статусу феодала, а потому в дупло к той самой белке-матерщиннице! Я сдвинул брови и высокомерно поджал губы, прожигая верного спутника гневным взглядом.
– Я позволил себе лишнее? – сразу догадался он, делая виноватое лицо. Старый артист!
Небрежным взмахом руки даруя старому вояке полную индульгенцию, я молча приказал ему стать на месте, а сам продолжил путь вперёд. Остановился, лишь когда баньши резко повернула уродливую голову в мою сторону.
– Приветствую тебя, посланница богов! – чуть поклонился я, не особо понимая, как надо вести речь с такими тварями. – Что привело тебя в замок Кость?
– Гибель миров на крыльях моих, прах умерших на когтях моих, дыхание смерти срывается с языка моего, – чётко выговаривая каждое слово, откликнулась женщина-птица.
Не сказал бы, чтобы она так уж и удовлетворила моё любопытство, но подобные посланцы редко лепят тебе в лицо правду-матку. Им же надо хоть как-то оправдать себя, если предсказание не сбылось. Отсюда и максимальная размытость формулировок, ноль конкретики и тонны густого мистицизма.
– Кому из обитателей сего места уготована вечная постель в царстве мёртвых?
Вот на этот раз я постарался как можно точнее сформулировать вопрос, и Седрик одобрительно поднял вверх большой палец правой руки. Баньши на секунду задумалась, а потом молча пустила слезу. Что это могло бы значить, я не знал, поэтому уточнил ещё раз:
– В скорби по чьей безвременной кончине рыдаешь ты, о вещунья воли чёрных небес?
Седой рубака показал мне и второй палец, видимо, его радовало моё красноречие.
– Загляни мне в глаза, Ставр Белхорст, и скажи, что ты там видишь?
– Ну, ничего… так особенного, – честно сощурился я, искренне жалея, что моя лупа осталась дома, в другом мире. – А что надо было увидеть?
– Свою судьбу!
Ничего подобного в круглых глазах этой перелётной овцы я, естественно, не видел. Я вообще слабо понимаю, что там можно было увидеть – отблески пламени, дымящиеся развалины замка, умирающих людей, кровавые лужи и всякую голливудскую фигню? Так это не ко мне, я не пьющий, не курящий, не нюхающий и даже не мухоморствующий, если так можно выразиться…
– Понял ли теперь ты, Ставр Белхорст, по ком льются мои слёзы?
– Не очень, – положа руку на сердце, признался я. – Но, может, вы насытите свой рассказ какими-то подробностями? Так сказать, попробуете литературно развернуть историю?
– Я пророчица, а не сказительница! – делано оскорбилась она, но не улетела.
Женщины
– Понимаю, вам трудно вот так сразу откровенничать с малознакомым мужчиной. – Печально покачав головой, я обернулся к Седрику и щёлкнул пальцами. Меньше чем через минуту он подал мне два кубка, один с водой, другой с вином.
Баньши хищно повела клювастым носом.
– О, разумеется, я не предложу гостье воду! Итак, меня вы знаете, Ставр Белхорст, хозяин замка Кость, глава клана Белого Волка, господин и владыка этих земель. А как ваше имя?
– Арьян, – кивнула женщина-птица, принимая правой лапой кубок с вином.
– Тогда за знакомство?
Баньши практически вылила сладкое красное в горло, и её глаза мгновенно заблестели. Как говорится, два коктейля – и девушка ваша. Догадливый Седрик метнулся вниз и вернулся уже с литровым кувшинчиком. Вина у нас много ещё с того раза, когда куча баронов и рыцарей припёрлась свататься к моей дочери. Надарили несколько бочек, можно полтора года не покупать.
– Ваще-та я н-не пью, – подмигнула баньши, опрокидывая второй кубок.
– Конечно, конечно, – поспешно согласился я. – Кто тут пьёт? Я нет, вы нет, Седрик…
– Когда я пил, сир?! – без малейшего зазрения совести возмутился старый крестоносец, прикрывая ладонью плотную волну перегара.
– Раз никто не пил, – изящно подводя черту, я наполнил ей третий бокал, – будем считать это дегустацией марочных вин из наших подвалов.
Никто не спорил, всех всё устроило. Даже если ты тиран, деспот, сатрап и вообще самый забуревший феодал в округе, всё равно обязан хоть в какой-то мере быть дипломатом. Нас этому учили в академии граничар, и те, кто пропускал эти занятия, недолго жили на своих участках.
– Чё ты спр-шивал? Как я… ик… живу, да?.. Ну, эт… эт… Тут ваще такое иногда… ик!
– Зачем вы здесь? – осторожно начал я.
– Пс… пслали! Очев… это же очев… видно, да?
– Да. А кто послал?
– А не… скажу-у!
– А я ещё налью.
– Ну и налей! – охотно согласилась она. – Тока мне нельзя-а…
– Пить?
– Дурак, чё ли?! Пить можна… говорить низя-а. Н…н… не настаивый!
– Не настаиваю. – Я не забывал по чуть-чуть наполнять её кубок. – Поговорим на отвлечённую тему, например, об искусстве и погоде? Отлично. Так вот о погоде, дорогая Арьян, вы ведь прилетаете невзирая на дождь, снег, боковой ветер, турбулентность и прочие неблагоприятные метеоусловия. Почему?
– Патаму, патаму, что мы пи-и… эти, как их?..
– Я догадался, но вопрос в другом. Чью смерть вы прилетели (были посланы) оплакать?
– Мальчишки… ик! – Баньши неслабо поперхнулась вином и постучала себе кулаком в грудь. К моему изумлению, из-под чёрных перьев послышался металлический звон…
– Но в замке нет мальчиков, – попытался припомнить я, быстро переключаясь от второстепенного к главному. – Может быть, вы ошиблись маршрутом и свернули не туда?
– Ес-т! – Женщина-птица уверенно приобняла меня за плечи крылом и совершенно трезвым шёпотом сообщила на ухо: – И умрёт он от твоей руки, Ставр из клана Белого Волка…