Клан двурогих
Шрифт:
Олегуну не раз уже приходилось бывать в этом гостеприимном доме, расположенном почти на самом берегу моря. Уважаемый Крул людей не чурался, но вечера любил проводить вдали от городского шума в обществе глупых чаек. Так было и в те, почти уже забытые времена, когда ярл Норангерский готовил свой неудачный поход против короля Гарольда, и Свангер впервые свел честолюбивых владетелей с незаметным аквилонцем. Уважаемый Крул и тогда уже был стар, но за ним чувствовалась непонятная многим в Лэнде сила. Деньги он дал, но они не пошли впрок Норангерскому. Тот поход был неудачным и закончился для благородного Оле пленом. Но в конце концов в выигрыше остался не высокомерный Гарольд и не самовлюбленный болван Норангерский, а именно Олегун, сумевший поладить с гуярами не без пользы для
Олегун указал на ворота двум сопровождающим его дружинникам и огляделся по сторонам. Он не опасался нападения, просто присутствие лишних глаз не всегда желательно для озабоченного человека. Ворота заскрипели, и Олегун въехал во двор гостеприимного дома уважаемого аквилонского торговца. Ворота за его спиной захлопнулись с завидной быстротой, но самоуверенный вестлэндский король не обратил на это обстоятельство никакого внимания.
Крул уже поджидал благородного гостя за накрытым столом. Рядом с ним сидели два молодых человека в скромной суранской одежде, весьма удобной для далекого путешествия. Надо полагать, это были посланцы достойного Рикульфа, самого хитрого и коварного из суранских вождей. Благородный Оле близоруко прищурился, разглядывая незнакомцев и добродушно махнул рукой в сторону сломавшегося в поклоне Крула. Старый лицемер! Золота у него поболее будет, чем у вестлэндского короля и гуярского императора вместе взятых, а может не только золота, но и реальной власти, так к чему же это показное смирение. Уж кому-кому, а Олегуну отлично известно, кто сейчас перед ним ломает комедию.
– Рад видеть благородного Оле в добром здравии, – отозвался на кивок короля один из посланцев Рикульфа. Все эти горданцы, похоже, на одно лицо, вот и этот черный как жук торговец напомнил Олегуну о людях, к которым у него был когда-то большой счет. Но все уже закончилось у Расвальгского брода – вестлэндский король умеет возвращать полученные удары. Будем надеяться, что души меченых уже в аду. Не хватало еще, чтобы подобных мерзавцев пускали в рай. Благородному Оле встретить их там совсем не улыбалось. Второй посланец больше походил на лэндца: высокий, стройный, с широким разворотом плеч. Лицо на редкость красивое и надменное. Темноволос, но до черноты горданца далек, а глаза голубые и холодные, словно только что из ледяной проруби. И ни тени улыбки на строгом лице. Кого-то он напомнил благородному Оле, вот только кого?
– Прошу к столу, государь.
Старый хитрец знал, чем угодить королю Вестлэнда. Впрочем, ни для кого в Нотенбурге не было секретом, что благородный Оле большой любитель хорошо закусить и не слабо выпить. Вино у аквилонца было отменное, гораздо лучше того, которое он поставлял ко двору. Вот выжига! А ведь клялся, что лучшего во всей Аквилонии не найти. Олегун поднял голову, чтобы предъявить претензию хитроумному торговцу, но не обнаружил того за столом.
– Уважаемый Крул человек деликатный, – усмехнулся горданец. – Есть вещи, о которых ему лучше не знать. Целее будет.
Фаршированный заяц очень понравился Олегуну, он с удовольствие облизал жирные пальцы и вопросительно покосился на посланцев Рикульфа:
– Так
– Благородная Кристин здорова, чего не скажешь о тебе, благородный Оле. По-моему, ты находишься на пороге могилы.
Веселый парень, этот горданец, но пора бы ему напомнить, с кем он имеет честь сидеть за столом.
– Я слышал, что сопляк Кеннет ей наскучил?
– Не думаю, – засмеялся горданец. – Но ты сам у него об этом спроси.
Рука Олегуна застыла с куском мяса у открытого рта:
– У кого?
– У Кеннета, – пояснил Тах. – Я бы предпочел тебя просто отравить, Олегун, но король Лэнда пожелал покарать изменника собственной рукой.
– Какой король Лэнда?
– Ты что-то плохо сегодня соображаешь, владетель. Я Тах Ожский, а это король Кеннет, собственной персоной.
Олегун затравленно обернулся – пять человек, лица которых закрывали маски, истуканами стыли у дверей.
– Мы решили, что уважаемому Крулу незачем видеть лица наших людей. Продаст ведь, глазом не моргнет. Ты же его знаешь, владетель.
– Старая сволочь! – Олегун грязно выругался. Нельзя сказать, что он сильно испугался. Оле Олегуна голыми руками не возьмешь, бывал он в переделках и покруче этой. Меч пока при нем, и он сумеет посчитаться с этими ребятами.
– Увы, – развел руками Тах, – тебе придется драться с благородным Кеннетом один на один. Так уж он пожелал.
– Дурак он, этот твой король Кеннет, – презрительно фыркнул в густые усы Олегун. Сам бы он снял шкуры с этих ребят без лишних церемоний. Но некоторым, видимо, суждено умереть молодыми и великодушными. Благородный Оле только однажды был повержен на поединке с помощью дьявольского фокуса и колдовства.
В руках у Кеннета был самый обычный лэндский меч, примерно такой же длины, как и меч Олегуна. Зато благородный Оле был на полголовы выше противника и гораздо массивнее. Однако если Кеннет рассчитывал на его неповоротливость, то он ошибся. Олегун атаковал стремительно, и хрустальная ваза редкой красоты разлетелась вдребезги за спиной фальшивого суранца.
Кеннет ответил на удар Олегуна прямым выпадом и едва не дотянулся до горла самозваного короля. Благородный Оле удивленно выругался: мальчишка был ловок и умел драться. Шаг за шагом Кеннет стал теснить самоуверенного владетеля, которому даже бычья сила не смогла помочь, удержать противника на расстоянии. Он отступил к столу и неожиданно для себя уселся на ту же лавку, с которой только что поднялся, уверенный в своем превосходстве. Выругаться во второй раз Олегун не успел, да и встать на ноги ему было уже не суждено. Кеннет взмахнул мечом, и голова вестлэндского самозванца упала на блюдо, всего несколько минут назад освобожденное им от фаршированного зайца. Обезглавленное тело Олегуна глухо ударилось о пол.
– Чистая работа, – похвалил Тах, – но я предпочел бы кабанью голову, фаршированную грибами.
Кеннет только плечами пожал на шутку товарища.
Глава 5
Конан из Арверагов
Освальд не решился присесть к столу без разрешения: с одной стороны он такой же арвераг, как и Конан, но с другой, не всем же арверагам жить в замках, должен же кто-то и у порога постоять. Все арвераги равны перед Богом, но есть такие, которые поравнее прочих будут. Освальд подмигнул хитрым глазом пятилетнему сыну Конана Артуру и состроил страшную рожу. Мальчишка зашелся от смеха так, что даже задумавшийся Конан поднял голову. Что значит, кровь Асхилов, этих кривой рожей не испугаешь, даром что мальчишка от чужеземки рожден.
– Значит, король Оле умер?
Конан встал с кресла и прошелся по залу. Развешанное по стенном лэндское оружие зазвенело в такт его шагам. Освальд смотрел на вождя с восхищением – и ростом тот удался, и статью. Кому же еще быть императором, как не ему?
– Суранцы утверждали, что ему отрубили голову по приказу короля Кеннета. Чуть ли не сам Кеннет и отрубил. Но я думаю, что это скорее окты приложили руку.
– А твои суранцы?
– Ребята они простые, какой с них спрос.
– Простые ребята торговлей не занимаются и секретные послания им не доверяют.