Клан Пепельного Шторма: Изгой
Шрифт:
Усатый капитан заметил взгляд юноши и неожиданно добродушно усмехнулся:
— Что, впечатлен? Говорят, это одна из самых древних фресок во всем королевстве. По слухам, она принадлежит кисти Вириса Великого. Здесь он изобразил тот миг, когда из нижнего мира поднялась Шестерка Великих Демонов.
Теперь Рэм узнавал их. Тлетворный, Душеглотательница, Кровавый, Всепожирающий, Дичайший… И Всевидящая. Отец говорил правду. Фреска впечатляла. И, раз она здесь, то… Изгой покосился под ноги, а затем не удержался и сказал:
— Такое чувство, будто Всевидящую он, и правда, встречал. Только не рискнул
Капитан мрачно хмыкнул и отошел в сторону. До Рэма донеслись голоса. Юноша слышал ожесточенный спор, который сменился вкрадчивым голосом господина Зау. Наконец, глухо звякнули монеты и Рэм услышал удаляющиеся шаги стражи. Юноша несколько минут молча рассматривал фреску, а затем, не отрывая от нее взгляда, опустился на каменную постель. Магические лампы над фреской позволяли разглядывать мелкие детали. Интересно, для чего это сделано? Устрашать повинных адептов? Или здесь когда-то держали настоящих преступников?
В этот момент фреску загородила знакомая фигура. Господин Зау небрежно оперся на решетку и обратился к Рэму:
— Ну что, изгой, поговорим? расскажешь мне о Печати Пепла добровольно, или понадобится скормить тебя одному из этих ребят, чтобы получить ее?
Он выразительно ткнул пальцем себе за спину, на фреску, и усмехнулся.
Глава 21
Рэм равнодушно пожал плечами и ответил:
— Мне нечего вам сказать. Если мой отец и сумел восстановить Печать Пепла, со мной он этими знаниями не делился. Как и тем, где он ее прячет. Ментальная проверка показала, что я не вынес из Эмийрема ничего, кроме своего бренного тела. И, похоже, невезения, раз вы так глупо поймали меня. Микке я, и правда, поверил.
Зау усмехнулся:
— Мальчишки… На симпатичных одноклассниц вас ловить проще всего. Микка Аато — дура, которая не видит дальше своего носа. Похоже, она так высоко оценила твое сражение на балу, что решила познакомиться поближе. В стиле лисиц-оборотней, конечно же — применить свою магию. Ты, как южанин, слишком мало знаешь об этом клане, чтобы противостоять. Точнее, вы все слишком мало знаете о них. Только мой клан хранит эти сведения. Использовать ее глупость против тебя было проще простого.
— Возможно, она умнее всех вас, вместе взятых, — ровным тоном ответил Рэм. — Потому что решила быть на моей стороне.
Учитель зло рассмеялся.
— Ты слишком много о себе полагаешь, мальчишка. Похоже, самомнение Юги Мирэ заразно.
— Самомнение Юги Мирэ обоснованно, — возразил изгой. — И меня он тоже взял не просто так.
Зау понизил голос и начал ходить вдоль решетки:
— И что? Потенциальный пятистихийник? Это вовсе не значит, что ты сможешь управлять всеми. В моей семье тоже есть маг с пятью пробужденными точками. Поверь, это гораздо сложнее, чем ты думаешь. Тем более, линия пяти стихий Хенсо угасает. Кстати, не пытайся воспользоваться магией здесь. Видишь эту линию под твоими ногами?
Рэм опустил взгляд, рассматривая полустертую полосу, вдоль которой виднелись остатки рун.
— Знаешь, что это? — продолжил Зау.
Изгой поколебался, но не стал скрывать свою осведомленность:
— Часть защиты Академии и Хегена. Заклинание,
Учитель похвалил его:
— Умный мальчик. В Эймиреме тебе дали хорошее образование. Даже жаль, что такой хороший материал пропадает зря. И, конечно, ты знаешь, с помощью чего их запечатали? Один из твоих предков участвовал в этом. Эйтерий Хенсо использовал для этого…
— …Печать Пепла, — тихо закончил за него Рэм. — Вы действительно думаете, что я ношу ее с собой? Так обыщите меня.
Юноша развел руками и выжидающе посмотрел на своего учителя. Тот провел ладонью по козлиной бородке и вскинул бровь:
— Зачем? Печать была впервые использована здесь. Магия этого места заставит ее проснуться. Не сомневайся, когда это произойдет, я буду рядом.
С этими словами он ушел. Рэм присел на корточки и провел рукой по линии на полу. От силы, заключенной в ней, покалывало пальцы. Юноша лег на каменную постель, закинул ногу на ногу и уставился в потолок. В коридоре звучали шаги стражи. Охраняют несмотря на рунную печать на двери, которую не разрушить? Нет. Рэм понимал, что они, и правда, ждут пробуждения Печати. И стражники наверняка подкуплены. Юноша вздохнул и пробормотал:
— Как же это все не вовремя. Придумали бы они это через месяц. А лучше, через два или три. Я бы в эту камеру со всех ног бежал.
Он перевернулся набок и уставился в противоположную стену. Рэм понимал, что сглупил, понадеявшись на Микку. И сам не вполне понимал, почему поверил серой лисице. Упоминание о магии рода Аато будило смутную тревогу. Юноша достал из кармана амулет вызова. Повлиять на него девушка могла только с помощью этого. Рэм с досадой отложил стеклянный шарик в сторону и на миг ощутил легкое головокружение. Желание положить вещицу обратно в карман было острым, но юноша справился. Медленно отвернулся к стене, вдохнул запах пыли и странный жар, идущий от камня.
Покоя это не принесло. Юноша покосился на фреску. Казалось, что алые глаза демоницы смотрят прямо на него. Изгой прикрыл глаза и потянулся к точкам силы. Теперь их окружала не пленка, а будто бы толстый полог. Силовая линия, которая шла по полу, не давала использовать магию. Именно поэтому здесь решили сделать тюрьму.
Тогда юноша закрыл глаза. Оставалось только постараться выжить и ждать возможности оправдаться. Ментальные маги обязательно увидят, что он ничего не брал. Расчет Зау был на то, что Печать Пепла проснется раньше, и он сможет ее получить. Но ему не суждено оправдаться. Во всяком случае, в том виде, в котором это ждет Зау. А еще было интересно, что по этому поводу скажет Юги Мирэ. И что будет делать Игу?
С этими мыслями изгой постепенно провалился в сон. И вместе со сном пришел жар.
Игу сидел на стуле в своей комнате, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на сидящую перед ним девушку. Раскосые глаза Микки припухли, а губы дрожали. Она сцепила пальцы на коленях и в очередной раз попросила:
— Поверь мне, Игу. Я этого не хотела. Йокка обманула меня.
Юноша покачал головой:
— Твои слова ничего не меняют. Ты пойдешь к ректору, чтобы оправдать Рэма?
— Против сестры?