Клан Тора.Тетралогия
Шрифт:
– Говорила мне мама, не лазь по крышам, – с усмешкой прокомментировала Кошка.
– Пошли за тем, за чем пришли.
– А если кто-то не отключился?
– Валим на глушняк, сама знаешь, – прокомментировал я, очень хорошо зная ее кровожадную натуру.
– Принято, – толкнула она служебную дверь ангара, оставив меня прикрывать.
Внутри в сознании никого не было – Оглушение чем и было хорошо, что не создавало интерференцию, без всяких там узлов и пучностей, только усиливаясь в зависимости от числа источников. Судя по картине валяющихся тел охранников в дежурке на входе прилетело им хорошо.
– Эх,
– Вот именно, – я достал пару использованных пеналов из-под газовых гранат. – Пусть потом думают, что это обычное нападение якудза.
– Ну тогда оставим привет! – радостно сказала Кошка, загоняя фирменный сюрикен уничтоженной Кикото-кай в бронежилет одного из охранников.
– Не отвлекайся. Реми, что ищем?
– Попробуйте, – она запнулась, а потом выдала перемешку букв и цифр. – Вот это.
– Есть, – Хитоми, пальцы которой барабанили по клавиатуре складского компьютера, торжествующе нажала на кнопку. – Оно!
– Ну тогда поехали на шоппинг, – я вывел разъездной электрокар с платформой. Пехом перемещаться по этому огромному ангару и тащить неизвестно что на себе у меня никакого желания не было.
– Поехали! – она запрыгнула на платформу.
Пользуясь ее указаниями в стиле «не умничай, а рукой махни», я попетлял по складу и остановился у одного из стеллажей.
– Ну вот, похоже это оно, – торжествующе объявила Хитоми, глядя на огромный транспортировочный ящик, стоящий на втором ярусе.
– Надо было погрузчик взять… – было начал я.
– А магия для чего тебе дана, лентяй? – спросила она. – Ну-ка, в четыре руки, осторожно…
Мы сплели заклинание, и вытащили ящик точно на платформу погрузчика.
– Вскрываем, – скомандовала она.
Да, это было именно то, о чем говорила Реми. Три больших пластиковых бокса и пара пластиковых канистр с какой-то ядовито-зеленой жидкостью, при взгляде на которую точно приходили в голову ассоциации с какой-то некромантией.
– Выгружаем, – сказал я, и стал перекладывать содержимое ящика на платформу.
– Давай, – сказала Кошка, извлекая оттуда огромную канистру, больше обычных.
Перекидав все на платформу, мы загнали ящик обратно, и погнали к выходу.
– Нехорошо как-то выходит, – сказала Хитоми. – Якудза не нападают на объект просто так, не прихватив ничего стоящего. Реми?
– Я бы вам подсказала, но у охраны доклад через двадцать две минуты, так что ноги в руки, и бегом.
– Есть, мамочка, – прокомментировала Хитоми, глядя на складской компьютер.
– Хочешь прихватить?
– А как же. А ты пока собери оружие и ценное с охранников. Чтобы борёкудан оставили стволы? Да не бывало такого. А потом пару ящиков у входа прихватим, словно мы напали, но нас спугнули и взяли, что попало.
– Тоже верно, – сказал я. – Мизуки, заводи фургон и подгоняй к воротам, через пару минут уезжаем.
– Принято!
Глава 2
После обеда Ронин беззаботно включил голографическое панно на стене и принялся смотреть новости.
– Ёкай тебя забери! –
– Разве панда, родившая детенышей в Токийском зоопарке, это мерзость? – с удивлением спросил Ронин.
– А-а-а! Выключи!
Ронин поморщился, но новости выключил. Из комнаты вышел Такэда в неизменном домашнем кимоно, уселся на татами и негромко произнес.
– Извини. Дело не в панде, а в информации. Смотри, детеныш панды весит в среднем сто десять граммов, что составляет примерно одну восьмисотую от веса его матери, а три детеныша весят триста тридцать граммов, что при удвоении составит шестьсот шестьдесят граммов, и две шестерки из этого числа является двумя третями от…
– Стоп! – Ронин остановил его жестом.
Такэда заткнулся, но это явно стоило ему немалых усилий.
– Все еще глючит? – участливо спросил Ронин.
– Это не глюки, – выдавил из себя Такэда. – Но после того, что со мной проделал наш покровитель, у меня голова просто не может не работать. Все, что до этого мирно дремало в глубинах подсознания, теперь потоком врывается в осознанную часть мозга, самостоятельно выстраивается в причинно-следственные связи и логические цепи. Если я пытаюсь ни о чем не думать, мои мозги начинают впитывать любые крохи информации для анализа, хоть из телевизора, хоть откуда. Я сегодня, к примеру, слушая синиц, выявил у них пятьдесят различных звуковых сигналов и понял значение половины из них.
– Мощно, – прикинул Ронин. – Научите, будем с вами пересвистываться, если нарвемся на прослушку.
– Да иди ты…
– Что, вообще легче не становится? – осторожно спросил Ронин.
– Становится. Голова уже не болит, я начал понимать, как этим вообще управлять. Но все равно пока непривычно. Любое воспоминание превращается в анализ данных с набором выводов.
– Каких воспоминаний?
– Любых. Вот, сейчас промелькнуло перед глазами воспоминание, как мы с тобой из противотанкового комплекса долбанули по складу с наркотиками. Тогда я что увидел? Как разворотило стену ангара, сорвало крышу, все заволокло пылью и дымом. Взрыв, как взрыв. Но сейчас я это совершенно иначе воспринимаю. Наше подсознание способно фиксировать мелкие детали, которые совершенно недоступны для осознанного восприятия. Раньше они тонули в недрах мозга, и все. Сейчас иначе. Они поначалу тоже тонут, но весь объем мозга, не только осознанная часть, начинает эти детали анализировать, а затем выдавать в осознанную часть полученные выводы. Я вспоминаю, как двигался, к примеру, фронт ударной волны, и могу с точностью указать массу каждого предмета, который сбило и отбросило взрывом. Я вспоминаю, как по земле распространялась сейсмическая волна, и у меня в голове прямо прорисовывается карта плотности грунта, распространения слоев и…
Такэда осекся.
– Что такое? – Ронин сощурился.
– Под этим складом есть укрепленное бетонированное помещение, – уверенно заявил Такэда.
– Это вы по характеру распространения сейсмических волн поняли?
– Именно так. Да хватит тебе прикалываться! Я точно говорю, там что-то вроде бункера. Взрыв повредил его перекрытие, но сам бункер уцелел, и то, что в нем, наверняка, тоже. Возможно, мы уничтожили не все наркотики. Там, наверху, ширпотреб был для уличной шпаны, а самое ценное могло храниться отдельно.