Клан Тора.Тетралогия
Шрифт:
– Хорошо, давай потянем с другого конца. Возьми всю недвижимость вокруг аэропорта, владельцы которой точно известны, а остальную посчитаем сомнительной. Сколько объектов?
– Двенадцать.
– Многовато. О! Погоди! А ты можешь посмотреть, над какими из этих сомнительных объектов проходят запрошенные у диспетчеров взлетные коридоры?
– Большинство коридоров стандартные, по вектору взлетных полос.
– Большинство или все?
– Есть два странных коридора, но они не проходят ни над одним из сомнительных объектов, – ответила Реми.
– В
– Один описывает круг над Токио и возвращается снова в аэропорт. Я выяснила, это борт с исследовательской лабораторией по анализу воздуха.
– Отпадает. Что с другим?
– Другой после взлета делает слишком резкий вираж и проходит над Раппонги.
– Стоп! – воскликнул Такэда. – Сосредотачиваем внимание на этом рейсе. Что за борт, когда вылет?
– Частный борт, легкий джет А-417, принадлежит совету мануфактур «Кендзо». Запрос на взлет подал, стоит в очереди, полоса B-12, ориентировочный выход на полосу через пятнадцать минут.
– Когда был подан маршрутный план диспетчеру?
– Через четыре минуты после звонка из полицейского участка. Но в списках пассажиров этого рейса нет оябуна Гиндзо. Там вообще нет пассажиров, только экипаж.
– Заявленный полет куда?
– Сеул.
– Так, хорошо. Дай мне самую высокую точку в городе, над которой заявлен маршрут рейса, – попросил Такэда.
– Частный небоскреб «Огненная стрела». Раппонги, в пяти кварталах от вас.
– Жми туда!
– Что вы задумали? – удивился Ронин.
– Это не я задумал, это наш оябун оказался предельно хитрожопым. Реми его не видит, потому что он не собирается покидать свою нору привычным для нормальных людей способом. Ни пешком, ни на робокаре.
– А как тогда?
– Слышал про систему под кодовым названием «Воздушный крюк» для эвакуации агентов?
– Это воздушный шарик, что ли, который захватывается самолетом, а к веревочке человек прицеплен? Вы серьезно?
– Более чем.
– В жизни бы до этого не додумался.
– У тебя есть с собой хоть что-то похожее на снайперку?
– Ну, винтовка хорошая, «Хеклер и Кох». С оптикой.
– Отлично. Нам с ней надо подняться на крышу соседнего небоскреба.
– Конкретного или любого?
– Любого. Просто нужна высокая точка для стрельбы. Когда с крыши запустят воздушный шарик, надо его сбить, и крыса окажется в ловушке.
– Тогда лучше не небоскреб, а башенный кран. – Ронин указал на одну из пяти решетчатых ферм, торчащих вокруг строительной площадки. – Прекрасная позиция для стрельбы. Только винтовка, конечно, не для таких дистанций.
– Другой нет, – резонно заметил Такэда.
– Да, другой нет.
Игнорируя отчаянную жестикуляцию рабочего на въезде, Ронин въехал на стройку, виляя между тяжелыми робокарами, похожими на цепочку муравьев. Оказавшись на территории, он направил байк к ближайшему крану и остановился возле бетонного постамента.
– Он управляется дистанционно, человека наверху нет. – Такэда выбрался из седла и взглянул вверх, прикрывшись ладонью от солнца.
–
Такэда спрятался за бочками с цементом, и тут же шарахнуло взрывом, перебив кабель.
– Теперь кран превратился в надежную неподвижную позицию для стрельбы, – констатировал Ронин, доставая из седельной сумки кофр с винтовкой. – Возьмите автомат, господин инспектор, и чтобы ни одна душа у подножия крана не оказалась.
– Я не буду стрелять в рабочих! – заявил Такэда.
– Стреляйте им под ноги, это, чаще всего, срабатывает. Особенно в случае с девятимиллиметровым автоматом в руках человека с разбитым лицом.
Впрочем, после того как взорвалась граната, желающих посмотреть, что происходит, как-то не наблюдалось. Ронин полез наверх по служебной лестнице, а Такэда, вооружившись, залег за бочками.
Наверху свистел ветер, вращая лопатки анемометра.
«Примерно четыре метра в секунду», – прикинул Ронин.
На крыше «Огненной стрелы», действительно, суетились люди. Ронин прильнул к прицелу и сразу узнал оябуна Гиндзо, советника кумите Кубото. Дистанция для поражения ростовой цели была хоть и великовата, но посильной, вот только Гиндзо был одет в бронированный плащ, даже получше, чем у Ронина, с капюшоном, прикрывавшим голову. Впрочем, в голову с такой дистанции попасть можно только случайно, а это не тот случай, когда можно полагаться на удачу. В общем, для снайперской стрельбы оябун Гиндзо был фактически неуязвим. Да уж, прав Такэда, предельно хитрожопый типец.
Несколько человек, суетясь вокруг оябуна, начали надувать гелием из баллона небольшой воздушный шар с закрепленным на нем хитроумным устройством, в виде захвата, формой похожего на букву «V». Ронин прицелился в оболочку, взяв поправку на ветер, но стрелять не спешил, так как в кейсе рядом с баллоном отчетливо виднелось еще не меньше десятка таких же, но еще не надутых, шаров. Стоит один прострелить, надуют другой, а по позиции Ронина откроют огонь из куда более точных и дальнобойных винтовок. Похоже, оябун Гиндзо всерьез подстраховался, и тоже не склонен был полагаться на слепую удачу. В любом случае, Ронин не собирался раскрывать свою огневую позицию без уверенности в результате. Пока этой уверенности не было, и не было идей, как довести начатое до победного конца. Оябун в броне, в шар стрелять нельзя. Патовая ситуация.
Через минуту трос с закрепленным на нем шаром начал разматываться с небольшой лебедки, и когда достиг нужной высоты, подъем остановили, трос зафиксировали, а оябуну поверх плаща надели ремни, пристегнув их к тросу. Шар теперь висел настолько высоко, что попасть в него стало не проще, чем в голову, хотя он был намного больше в диаметре.
Ронин начал судорожно раздумывать, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Ни одна из возможных целей не была доступна для гарантированного поражения. Но и упускать оябуна было нельзя. Особенно после укора сэнсэя. Это уже дело чести, без всяких соплей.