Клан
Шрифт:
— Я, — встряхнувшись, сказал Стриж, не до конца уверенный в правдивости этих слов. — Я…
Открыв забрало, он сплюнул, ощущая на языке характерный медный привкус. За спиной тихо прошелестели складывающиеся крылья. С некоторым напряжением провёл по зубам языком и с облегчением обнаружил, что они привычной формы. Ничего похожего на клыки монстра.
Может это потому, что демон осознал, что в его распоряжении оружие эффективней острых зубов?..
Но сейчас не время и не место задаваться такими вопросами.
— Что там наш «язык», — спросил Стриж,
Миа, увидев его лицо, украдкой выдохнула и взлетела, сняв с ближайшей крупной ветви подвешенного там пленника, всё ещё пребывающего без сознания.
Когда тиаматка опустила тело на траву, весело звякнули цепи кандалов из хладного железа. Их браслеты заранее были заботливо перетянуты тканью, но не столько из милосердия, сколько ради удобства самих пустотников, не желавших обжигать себе пальцы.
— Живее всех живых, — несмотря на бодрый тон, во взгляде Мии всё ещё читалась тревога.
— Уносим в лагерь? — деловито спросила она, стараясь не смотреть на изувеченные трупы.
— Погоди, — поднял руку Лёха. — Сначала узнаем, стоит ли волочь его с собой.
Оглядевшись, он нашёл флягу из тыквы и невольно ухмыльнулся от воспоминания. В Африке такие сосуды называли «калебасами». Расписанные местным орнаментом, они пользовались большой популярностью у туристов. В свою первую командировку Стриж и сам купил таких пять или шесть штук в качестве сувениров друзьям и родственникам. Один из них сестрёнка приспособила под цветочную вазу и поставила у себя в комнате.
Отогнав непрошенные воспоминания, Лёха зубами выдрал пробку и, убедившись, что внутри вода, щедро плеснул на лицо пленнику.
Эльф застонал и открыл глаза.
— Ты меня понимаешь? — спросил Стриж, не дожидаясь, пока тот оценит своё положение.
Услышав человеческую речь, остроухий свирепо оскалился и попытался вскочить, но пинок Мии отправил его обратно за землю. С ненавистью взглянув на своих пленителей, эльф отвернулся, ясно дав понять, что не станет отвечать на вопросы.
— Ты понимаешь меня? — вновь повторил Лёха.
Эльф молча плюнул ему под ноги и вновь отвернулся.
— Может, отрезать ему палец для сговорчивости? — внимательно следя за реакцией пленника, спросил у напарницы Стриж.
Если эльф и понял, о чём говорят пустотники, то ничем это не выказал, продолжая всё так же молча таращиться в лес.
Миа, понявшая задумку, включилась в игру.
— Почему только палец? Руки и ноги ему не нужны — только голова, чтобы говорить. Сейчас я перевяжу ему ногу, чтобы кровью не истёк, а ты отсеки ниже колена, — голос девушки звучал буднично, но Стриж видел, что она борется с рвотными позывами от стоявшей на поляне вони. — Заодно и не будем волноваться, что он убежит.
И снова ни тени реакции от пленника.
Не понимает язык, или настолько владеет собой?
Пустотники переглянулись и Миа растерянно пожала плечами, отчего крылья за её спиной дёрнулись.
— Не спеши, — подумав, ответил Стриж. — Торопиться нам некуда, а так он, глядишь, от боли подохнет раньше времени.
Безразличный ко всему пленник среагировал только на имя собрата. Обернувшись, он со смесью гнева и удивления спросил:
— Кьель?
Последующие слова пустотники не поняли — они были сказаны на эльфийском.
— Походу мимо, — разочарованно констатировал Лёха.
Он бросил взгляд в небо. Скоро начнёт светлеть и если помедлить — придётся терять время, и главное, бесценную энергию эгид, облетая Поднебесный по дуге, чтобы вернуться в лагерь на отдых незамеченными.
Тащить пленника в лагерь бессмысленно — крики услышат или работники на полях, или часовые по периметру. Оставаться тут до темноты, продолжая испытывать удачу в попытках развязать язык упрямому пленному? А смысл? Даже если на запах крови не набегут все окрестные демоны, толк из этого вряд ли выйдет. Если ушастый понимает язык людей и не дрогнул, слушая как его собираются расчленять, смысла тащить его к Кречетам нет. Такой может и расскажет про местный алфавит под пытками, но совершенно точно исказит всё, что возможно исказить. А скорее просто выберет удобный случай и попробует забрать с собой на тот свет кого-то из ненавистных «низших».
Время стремительно утекало, требовалось принять решение.
Ещё раз внимательно осмотрев упрямо стиснувшего челюсти эльфа, Лёха хмыкнул и мысленно сказал:
«Белочка, завтрак подан».
Глава 13
День потратили на отдых и сон.
Темнота была лучшим временем для разведки и охоты, так что пустотники решили не тратить время и силы на наблюдение за полями. Шанс, что вслед за первым отрядом охотников тут же отправится второй, был слишком мал. Да и что толку, если среди них не окажется обладающего нужными знаниями?
Нет, на этот раз стоит сразу нацелиться на кого-то из старейшин или их приближённых.
В тот день, когда Кьель открыл путь в заброшенную крепость за зеркалом Кречетов, он немного рассказал о своих сородичах из Поднебесного. Трепетно поглаживая эгиду, молодой искатель с горечью поведал, что от подобных артефактов остались лишь воспоминания. К примеру, золотая вышивка на нарядах старейшин имитирует крылатую броню предков. Татуировки на коже воинов походили на рисунки магических плетений Древних, воспроизвести которые уже никто не мог.
Это напоминало земной «карго-культ» некоторых островных племён. Во время Второй мировой войны для обеспечения Тихоокеанской кампании против Японской империи на острова сбрасывали большое количество грузов. Служившие проводниками островитяне видели как с небес на парашютах спускаются ящики, полные несметных по их меркам сокровищ. Промышленные товары казались им не изделием человеческих рук, а волшебными дарами с небес. Одежда, консервы, палатки, оружие — всё это было для них такими же неведомыми, но очень полезными артефактами, как дары Древних для местных.