Клан
Шрифт:
«Ты не представляешь насколько это будет больно… — показалось, что в голосе демона прозвучали нотки жалости. — И потребуется несколько секунд, за которые нас не убьют».
Стриж сглотнул подступивший к горлу ком и преувеличенно-бодро ответил:
«Используем свето-шумовой артефакт. Успеешь провести трансформацию за это время?»
«Успею, — уверила его Белочка. — Ты, главное, не сдохни от болевого шока».
«А ты обезболь», — посоветовал Лёха.
«Настолько не смогу, — разочаровал его демон. — Если вырубить тебе
Пока в голове одна за другой проносились мысли, остроухие приковали пленников за руки и за ноги к столам, похожим на операционные. Собственно, в какой-то мере это они и были, только использовались для извлечения информации, а не лечения.
В пыточную вошёл эльф в одежде из искусно выделанной чёрной демонической шкуры. Его лицо скрывала чёрная же тканевая маска с вышитой на ней харей демона. Магии в нём не чувствовалось, так что вряд ли пустотников почтил визитом некто значимый. Скорее всего местный следователь или кто-то вроде.
Когда эльф подошёл к жаровне и начал её раздувать — сомнений не осталось. Палач.
Его-то Лёха и намеревался взбесить как следует. Главное, чтобы он худо-бедно понимал человеческий язык.
— Твою мать, я смотрю, демон поимел? — без затей начал он искренне надеясь, что ушастый попался обидчивый. — И ублюдок получился чешуйчатый да такой страшный, что рожу прятать приходится?
Наверное никто раньше лёжа связанным на пыточном столе не позволял себе подобного. Палач на миг замер, видно не веря своим ушам, повернул голову и посмотрел на пленника.
Тот, воодушевлённый успехом, продолжал:
— Вы, я смотрю, своих не только людям продаёте для развлечений, но и демонам. А они вам чем платят? Старые шкуры после линьки отдают? Или баб своих таким уродливым ублюдкам, как ты?
И этот спич палач оставил без ответа, лишь зло прищурил глаза под маской и положил решётку на жаровню.
— Что, от твоей рожи даже демоны шарахаются? — округлил глаза Лёха. — Да, не повезло тебе, видать, так всю жизнь и будут твои ладошки единственные подружки.
Палач молча подержал ладонь над углями, убедился, что жар ровный и разложил на решётке набор зубцов.
«Когда жиру много, накалять зубец не след, всё одно в жиру остынет. Ты щипчики возьми и сало слегка отдери…» — откуда-то из недр памяти всплыли слова из прочитанной когда-то книги.
В горле пересохло. Лёха смотрел на краснеющий от жара металл и понимал, что совсем скоро остывать он будет в его теле.
Но лучше так, чем видеть, как это делают с Мией.
— О, ну что я говорил? — хохотнул он, глядя, как палач вновь проводит над жаровней рукой. — Греешь, к свиданию готовишься?
Тихо звякнуло — палач отложил жутковатую железяку из своего арсенала, чтобы поклониться вошедшему в пыточную эльфу в чёрных,
Тот ли самый, которого они совсем недавно пытались выкрасть, или другой — Лёха не знал, но был ему искренне благодарен за небольшую отсрочку.
Вельможу сопровождал телохранитель в кольчуге без единой латки.
— О, так подружка всё же есть? — нагло ухмыльнулся Стриж, вызывающе оглядывая новоприбывших. — И которая из них?
За это телохранитель наклонился к столу и отвесил оплеуху непочтительному пленнику.
— Древние, где тебя так учили драться, девонька? — сплюнув кровь с разбитой губы, поинтересовался у него Стриж. — Твои подружки в хлеву, с которыми ты парня не поделила?
Тот дёрнул щекой и замахнулся было для куда более серьёзного удара, но взмах руки старейшины остановил воина.
— Да ладно, мы с твоей подружкой только начали развлекаться, — глумливо осклабился Лёха.
Слова главного, произнесённые на эльфийском, он не понял, а потому просто грязно выругался в ответ надеясь, что знание человеческого языка у собеседника на уровне.
Судя по тому, как старейшина едва заметно поджал губы — посыл он понял, но никакой иной реакции не продемонстрировал. Просто подошёл к одному из стульев у стены и сел, словно зритель перед сценой.
— Ты говоришь только на языке Низших? — невозмутимо поинтересовался он, с интересом осматривая Лёху.
На языке людей он говорил практически без акцента, выдавая себя лишь мягким мелодичным говором. Стриж с грустью отметил, что вот это был бы идеальный «язык». Увы, сейчас в этой роли предстояло выступить ему самому.
— Ты, я смотрю, тоже хорошо освоил язык господ, — не остался в долгу пустотник, продолжая нарываться на пытки.
На этот раз старейшина недовольно дёрнул щекой. Похоже, Лёха угодил в больное место.
— А ты, — взгляд допрашивающего обратился к Мие, — владеешь истинной речью?
— Я не знаю что такое истинная речь, — нехотя ответила та, стараясь идти по грани между ролью немногословного агента Тигров и желанием забросить идеи о происхождении пленников.
— И откуда же вы появились и, главное, где взяли священную эгиду? — обманчиво-ласково продолжил расспросы старейшина.
Вместо ответа Миа сжала губы в линию, а вот Лёха охотно сообщил:
— Из спальни твоей жены. Ох и хороша! А эгиды подарила за прекрасно проведённое время.
На лице старейшины мелькнуло выражение усталого раздражения. Он лениво махнул рукой палачу, приказывая начинать. Тот с неторопливо оглядел свой арсенал, прикидывая, с чего начать, а потом подошёл к распятому пустотнику и повернул рычаг.
Стол оказался дыбой.
«Да что же они тут все так дыбу любят?!» — от боли едва не заорал Стриж, слыша, как хрустят суставы.