Klangfarbenmelodie
Шрифт:
Потому что помогать на кухне с едой брат его звал обычно в том случае, если хотел о чем-то поговорить.
Аллен вообще был ужасно самостоятельным и помощи просил в самых редких случаях — либо когда прекрасно сам понимал, что ничего сделать не сможет, либо когда пытался что-то сказать, но никак не был в силах себя заставить.
Брат вёл себя как обычно (и как же было приятно, что это «обычно» стало в корне противоположным тому, что было каких-то жалких два-три месяца назад): спокойно расхаживал по кухне, аккуратно расставляя продукты, буквально порхал по
Аллен попросил его почистить картошку (и это притом, что мужчина делал это раза два от силы за всю жизнь) и поставил воду на рис, после чего встал рядом со старшим Уолкером и начал мелко резать лук.
Руки у юноши, по обыкновению в перчатках (сегодня они были белыми, лёгкими на вид, тоненькими), обращались с ножом так, словно он родился вместе с режущими предметами, и Неа честно несколько минут просто любовался, как брат быстро и плавно орудовал инструментом, как вдруг Аллен, бросив лук в стоящую на огне сковородку, задумчиво промычал, словно хотел задать вопрос, но никак не мог отважиться.
И Неа решил помочь ему. Он улыбнулся, стараясь быть как можно спокойнее, и щелкнул брата мокрыми пальцами по носу.
— В чем дело, Аллен?
Юноша тут же вскинулся и, кусая губы, замотал головой.
— Ни в чем! Просто я… — он замешкался, взъерошил себе волосы и потер лоб, длинно вздыхая. — Просто я хотел предложить тебе сегодня поехать с нами. Ну-у-у… Со мной и с Тики, вот. На концерт. Но если ты занят, я не!..
Неа протянул руку, обрывая брата на полуслове, и легонько постучал ему по лбу костяшкой согнутого пальца. Он просто чувствовал, как его губы растягивает улыбка, и ничего с собою не мог поделать.
— Ну что ты за дурачок такой, а? Конечно, я с вами съезжу, — мужчина прикусил изнутри щеку и коротко кивнул, подтверждая свои же слова. Если Аллен просит его повторно, это, надо полагать, будет нечто особенное, разве нет?
Юноша тут же просиял (ну совершенный ребенок, как же Неа был рад, что он вновь стал таким!) и порывисто обнял его, отложив нож.
— Спасибо!.. Я… не просто… — он мотнул головой и уткнулся носом ему в плечо. Старший Уолкер крепко обнял его в ответ и чмокнул в висок, ощущая себя счастливее всех на свете.
— Это будет просто что-то, что мне понравится, да? — с улыбкой поинтересовался он, и Аллен в ответ как-то насморочно вздохнул.
— Д-да-а, и я хотел… в общем, просто чтобы ты послушал, вот.
Неа разулыбался как идиот, которому только то подарили именно то, о чём он мечтал по крайней мере половину жизни, и на мгновение прижал брата крепче, наслаждаясь этим мгновением семейного тепла, чтобы через несколько секунд отстраниться и мягко напомнить, что лук в таком темпе скорее до углей дожарится, чем до прозрачного состояния, на что Аллен вспыхнул как свекла, кидаясь к сковороде и бросая туда уже порезанный имбирь.
Мужчина посмотрел на картофелины, смирно лежащие в миске, и вздохнул.
За стол они сели только через час, за который
А к пяти вечера как раз приехал и Тики, голодный и уставший как собака (снова разбирался с документами и своими заводами\фабриками\чем-то ещё), отчего Аллен, ужасно взволновавшись, повёл его на кухню и почти насильно усадил на стул, сразу же расставляя перед ним тарелки и недовольно хмурясь.
Неа наблюдал за ними исподтишка. Сидел за столом уложив голову на руки, уже давно сытый и благостный, и следил, словно еще раз (сам толком не понимал) пытаясь доказать или опровергнуть свои наблюдения, за их общением.
После того, как Аллен начал общаться с Тики, он начал отличаться яркой жестикуляцией и мимикой. И сейчас… юноша вдохновленно размахивал руками, сидя рядом с мужчиной и повернувшись к нему вполоборота. Он рассказывал что-то про найденные в интернете джазовые пластинки (кажется, какой-то певицы), которые хочет заказать, и Неа ясно видел по мечтательному взгляду Микка, что эти самые пластинки у Малыша будут в ближайшее время.
— …а еще там… — Аллен запнулся и всплеснул руками, заметив, что Тики почти не ест, а только слушает, весь сосредоточенный о нем. — Я тебе потом покажу, а пока ешь!
— Заботливая наседка, — хмыкнул мужчина в ответ, показывая ему язык, но все-таки без нареканий слушаясь и снова принимаясь за прекращенную трапезу.
Старший Уолкер поймал себя на том, что это все вызывают у него улыбку, и не смог эту самую улыбку сдержать. Тики заметил ее и удивленно вскинул бровь.
— Что-то не так? — голос у него был какой-то осторожно-недоуменный, и это заставило Неа улыбнуться только еще шире.
Им определенно надо будет обо всем этом серьезно поговорить.
— Нет, все в порядке, — помотал головой он. — Просто препираетесь вы забавно.
— Мы не препираемся, — возразили они вместе, только Аллен — покраснев при этом и с какой-то такой типично подростковой интонаций (которые очень редко узнавались в его манере общения), а Тики — с невозмутимым удивлением, словно не мог понять, как это другу вообще такое в голову пришло.
Неа рассмеялся, не стремясь разубеждать их — мало ли, может это у них флирт такой?
И — тут же мысленно простонал от таких постыдных и идиотских мыслей, заставляя себя просто не думать об этом, потому что ему было, с одной стороны, грустно и как-то одновременно отрадно за них, а с другой… о, Неа бы с превеликой радостью бы дал Микку в морду за то, что вообще посмел прикоснуться к его братику!
Не было, что ли, других людей, в которых можно влюбиться? Да Тики же вообще, кажется, по бабам только был! Да и разница у них в возрасте! И что они вообще дальше собираются делать? У Аллена ещё всё впереди, ему же ещё двадцати нет — зачем ему серьёзные отношения с взрослым мужчиной? А Микк вообще бабник и повеса: откуда он знает, как строить длительные отношения?