Клара
Шрифт:
В таких умственных метаниях прошло лето, подходила к концу и осень, каждый последующий день не отличался от предыдущего, так неделя за неделей, разве, что Алина за месяц до нового года вбросила немного красок своим звонком:
— Алё, — подняла трубку Клара без особого желания разговаривать, сама не понимая почему.
— Слышишь, здорова, — начала Алина и уже в этих словах легко было уловить претензию, — а ты что, из ресторана ушла?
— Давно уже, — в похожем ключе ответила ей подруга.
— А мне чего не сказала?
Последовало молчание чуть больше нужного, Клара пыталась себе ответить на вопрос почему она вообще должна была это кому-то сообщать, но решила переадресовать его на «другой конец провода».
— А
— Я, вообще-то, договаривалась и ты меня выставляешь в не очень хорошем свете.
— Поэтому мне надо было до конца жизни сидеть там за две копейки? Там и насчёт зарплаты изначально было одно, а когда я устроилась стало другое, — оправдания от Клары не заставили себя ждать.
— Ладно, — Алина сообщила с матами, что в общем-то не важно почему уволилась Клара, — придёшь ко мне на новый год?
— Не, я хочу дома побыть.
— Что ты там делать будешь, ко мне придёт человек десять, нормально будет, нажрёмся, я так скучаю по этим временам.
— Ну это ж не ко мне, — добродушно и даже с улыбкой ответила Клара, — тем более я уже давно решила дома оставаться.
— Ой, — Алина опять соединила слова матом, — возьми реши обратно, ты собираешься всю жизнь не бухать? Что ты тогда делать будешь вообще? Сидеть как тридцатилетняя бабка?
— Ну да, — подтвердила нормально Клара, хотя внутри уже начинала раздражаться.
— Ладно, короче, если что звони, давай.
Трубка была положена и своё «давай», Клара произнесла уже в быстрые гудки. После этого посмотрела на телефон, секунд около десяти, скорее меньше, вошла в соцсети, в инстаграме отписалась от Алины, в «телеге» заблокировала и даже не забыла удалить номер из записной книжки, а потом и его добавить в бан. На душе как-то сразу полегчало, словно какой-то тяжелый груз упал с её плеч. Подобной эйфории хватило на пару дней, потом настроение вернулось на накатанные рельсы, однако желания чего-нибудь выпить, прикупить пачку сигарет исчезло, словно отмылось замызганное окно и снова стало хорошо видно, из-за чего Клара вообще бросала.
Новый год прошёл, его она провела действительно в новом доме, как и планировала, да и не то чтобы был какой-то выбор, а уже второго января начались события, которые вдохнули разнообразия в её будни. Понедельник ещё был выходным, так как выпал на первое число, а вот второго, в восемь утра Клара уже была на рабочем месте, где ещё до открытия её поджидала кучка изуродованных, не понятно, как ещё держащихся на ногах людей, однако говорили они с ней так, словно это она источала всякие запахи, имела неестественный цвет кожи в ужасном состоянии, как будто это она на них смотрела пожелтевшими и помутневшими глазами, как ради шутки приделанными от какой-то рыбы, будто она говорила теряя половину звуков из-за редких гнилых зубов. Подобные картины уже давно её не впечатляли. Зато впечатлила новость, прочитанная в телефоне в свободную минуту, о том что была подорвана одна из немногих оставшихся государственных больниц, обвиняется в этом та же самая группа, что подрывала логистические центры и совершала прочие преступления против общества в предыдущие годы. Можно было бы махнуть рукой, но Клара отчего-то встревожилась, примерно, как и в первое время, особенно когда ей интересовалась полиция, которая искала пропавшую Аню, больше всех расспрашивали именно Клару, кто-то сообщил органам, что они были близкими подругами, подобное Клара, конечно же, отрицала, да и она в общем-то, искренне не знала где искать свою, теперь уже бывшую, соратницу, разве что по ночам просыпалась от её крика, который ей снился по меньшей мере раз в неделю, как и вся эта погоня.
Никак угомонить тревожность не давало и то, что дальше каждые следующие несколько дней появлялись новости о том, что подорвано, иногда уже даже отравлено, то или иное общественно важное здание, служба
Посреди ночи Клару разбудило сообщение в телеграме. Она взяла телефон не понимая, кто ей мог написать в такое время и увидела, что это была новость каким-то образом пришедшая со звуковым уведомлением, хотя во всех подписках уведомления отключались сразу, как только Клара подписывалась. Новость сообщала:
«Органам безопасности удалось ликвидировать группу террористов…», дальше шёл всякий неинтересный официоз. «При помощи членов левых партий правительства они получали интересующие их данные…депутаты задержаны…группа состояла из пяти человек, каждый находится под следствием, руководитель группы Коваленко Дмитрий, Байрамян Роман, Тищенкова Анна, Абыров Иван, Чистякова Карина». Особенно сердце встрепенулось у Клары на последних двух именах, потому что никакой Иван был пойман не Абыров, и про Чащину Клару они значит тоже всё знают, но по какой-то причине пока не трогают её. В ту ночь заснуть уже не получилось, а днём гудели и люди, и СМИ, кажется не обсуждалось ничего кроме ликвидации вреднейших общественных преступников, которые кидались на больницы, автобусные парки с древними автобусами, алкогольные заводы и так далее, разве что до атомных станций не успели добраться благодаря службам правопорядка.
Если раньше Клара жила как в тумане, то теперь этот туман сгустился так, что его можно было ощущать кожей, однако и это не было концом, оказалось, что на четвёртое февраля будет назначена трансляция вынесения приговора преступникам и так же исполнение меры пресечения, транслироваться всё будет в том числе и на самой большой площади в городе, площади свободы. Там очень кстати есть несколько экранов установленных несколько лет назад, их использовали на праздники, иногда для трансляции всяких спортивных событий.
Как бы не хотелось, а этот день становился всё ближе и конечно же неизбежно настал. Воскресенье, 13:00, Клара на площади, перед ней плотная толпа изуродованных людей, которые ещё несколько часов будут находиться под воздействием вчерашней дозы радости, кто-то шепчется, кто-то громко говорит, нередки случаи, когда кто-нибудь пытается пробиться поближе к огромным экранам. А на них уже появилась судья, женщина лет около пятидесяти, к удивлению Клары без отметин уродства. Около часа описывались все преступления, на некоторых Клара присутствовала лично, прокурор запросил высшую меру — смертную казнь, адвокат пытался сбить до пожизненного, но как-то не особенно охотно, а как же волновалась толпа, когда смертная казнь была под угрозой срыва, они жаждали смертей, потому что это могло внести кроваво-красной краски в их серую жизнь.
Требование народа было удовлетворено, оказалось, что преступники уже содержались в специальной комнате, а не в зале суда как это обычно бывает, по всей видимости крепко скованные по рукам и ногам на специальных стульях они ожидали своей участи. Видеокамера в этом помещении была расположена сверху, охватывала всех пятерых, имена которых уже раскрыли, но никогда не показывали лиц, увидеть их нельзя было и теперь, так как голова каждого скрыта под тканевым мешком, без прорезей для глаз или рта. Клара посчитала это какой-то насмешкой над своими друзьями, какими теперь она их и подавно считала. В помещение вошли пятеро сотрудников полиции, каждый стал за «своим террористом», лица полицейских тоже были спрятаны, как и у бандитов, разве что у первых отверстия для глаз оставались, потом появились пятеро врачей, они стали рядом с полицейскими, последним в кадре показался человек в возрасте, так же без следов зависимости, который глубоким низким голосом зачитал обвиняемым их приговор, если убрать всю воду, в конце концов он означал смертную казнь.