Клара
Шрифт:
Неизвестные врачи, да и вообще врачи ли это были, личность которых никогда никем не будет установлена, так как их лица так же спрятаны за медицинскими масками чуть ли не синхронно встали перед пятью людьми, ввели инъекции, чем заставили подёргаться некоторых, больше всех сопротивлялся Дима, Клара посчитала, что это он, так как сидел в центре и казался выше остальных, ещё по росту можно было узнать Аню, а вот где была «она», Клара не могла понять, так как трое оставшихся казались примерно одного, совсем не высокого роста.
Всё действо было завершено. Когда тело последнего террориста перестало сопротивляться два огромных экрана погасли, но погасли не просто, а противным звуком, таким как бывал раньше на колонках, такое даже Клара ещё в детстве застала, когда звонит телефон они начинают издавать какие-то неземные сигналы, тоже самое произошло и сейчас. Люди кривились и затыкали уши, кто-то напротив вертел головой в поисках источника звука, хотя очевидно, что это было, а громкость всё нарастала и нарастала, как и частота
Много часов понадобилось, чтобы всё в этом районе города более-менее устаканилось, Клара так и сидела на памятнике боясь спуститься на землю, хотя кроме десятков человек затоптанных здесь не было никого, даже полиции почему-то нигде не видно. Незаметно на город наползла ночь, отсюда до снятого не так уж дорого Клариного общежития было около часа ходьбы. Транспорт и так приезжал теперь раза три в сутки в её район, а сегодня его явно не будет, поэтому она без раздумий пошла пешком, хотя при всём желании и не могла бы предаться раздумьям, потому что кроме серого шума в голове ничего не стояло. Не знала и не хотела она знать сколько сейчас времени, пришла к себе глубокой ночью. Завтра на работу, но заснуть не получилось.
Весь следующий месяц, вставать с кровати было всё сложнее, что вылилось в постоянные опоздания на работу, на хамство клиентов она отвечала ещё большим хамством, порядок в магазине отошёл на второй план, что в итоге привело к тому, что по телефону ей сообщили: контракт, который заканчивается в конце марта, если она не исправится, с ней продлён не будет. Не то чтобы Клару как-то это удивило или расстроило, потому что следующие шаги в жизни обдуманы и принято твёрдое решение их придерживаться. Когда после долгих пасмурных дней на улице наконец-то установилась солнечная погода Клара отправилась в лес, он находился не особенно далеко от города, пешком от её общежития можно добраться за несколько часов.
Двадцать первого марта, проснувшись как обычно в шесть утра, она поела бутербродов с купленным вареньем, у которого из общего с вареньем были только консистенция и сахар, запив всё крепким чаем отправилась вместо работы в лес, без долгих выбираний, обдумываний и так далее. Туда её словно потянуло сердце.
Покинула город, на этот раз абсолютно не обращая внимания на камеры, беззаботно пересекла кольцевую дорогу, переходя её так, словно там не ездит машин, хотя только какое-то чудо ей помогло не быть размазанной по асфальту. Несколько полей на которых ещё не было ничего кроме голой земли, которая сегодня подтаяла от тепла и с полным гостеприимством принимала в себя Кларину обувь, каждый раз нехотя выпуская ботинки из своих объятий, деревушки, просёлочные дороги, и вот она пришла куда так стремилась, за спиной что-то подобное промзоне, впереди ещё одно давным-давно заброшенное в сельскохозяйственном плане поле, а за ним желанных растянувшийся на весь горизонт лес.
Клара хоть и одела свою самую дорогую одежду, ту в которой ходила на «занятия», сейчас совершенно не жалела, нисколько не расстроилась от того, что один раз даже упала в грязь. Лес встретил её зарослями молодых берез, через которые невозможно было пробиться, это если не очень хотеть, а Клара была полна решимости, поэтому преодолела такое препятствие и оказалась в тёмном хвойном лесу. Тут же, в нескольких метрах обнаружилась тропинка, по которой она и двинулась вперёд и минут через пятнадцать оказалась на полянке, что образовалась, очевидно, в результате деятельности человека, потому что ровные спилы на пнях не могут взяться откуда-нибудь ещё. Природа уже брала своё и полянка была покрыта порослью то ли берёз, то ли тополей, которые сейчас больше напоминали кусты чем деревья и все почему-то уложены на землю, как бывает происходит с зерновыми культурами на полях летом. «Лучше быть и не может», — подумала Клара, вышла на центр этой поляны и улеглась на ветки, которые, как она в шутку подумала, приготовили специально для неё.
По небу плыли разнообразные облака, кожу обдувал прохладный, но приятный ветер, немного повозившись, чтобы лечь поудобней Клара всё своё внимание обратила к небу, словно мечтала в нём раствориться, хотя была бы не против раствориться и среди ветвей, почвы или чего-либо ещё. Руки она сложила на груди, дыхание выровнялось, а из глаз непонятно от чего потекли слёзы. «Конъюнктивит может быть», — подумала снова она, но за этим последовало: «Какая разница», и мысли испарились. Клара пролежала так час, второй, становилось только удобней, да ещё и солнце светило прямо на неё чем подогревало тело и добавляло комфорта. Никуда отсюда уходить Клара не собиралась, со всей твёрдостью было решено остаться здесь навсегда, как когда-то она решила бросить пить и курить, так же и сейчас решила до самого конца лежать здесь как бы не стало
03.2046
С собой не было ни телефона, ни часов, сколько Клара здесь пробыла она теперь не могла ответить даже приблизительно, хотя по ходу солнца казалось, что полдень остался где-то позади, «часа три-четыре сейчас», — прикинула она и услышала с самого утра чуть ли не первые звуки за всё время, что находится здесь, если исключить шёпот ветра и листьев, кричала стайка ворон. Ещё немного и птицы появились в поле её зрения, с каждым разом пролетая всё ближе к ней, кроме лёгкой улыбки больше никакой реакции от Клары не следовал, только подумалось, птицы приняли её за очень сытный обед. Спустя некоторое количество минут одна ворона уселась прямо Кларе на грудь. Нагло ходя по ней, иногда попрыгивая, она шагала туда-сюда, пока в конце не остановилась на рёбрах девушки, почти с человеческим интересом заглядывая ей в глаза то одним, то вторым чёрным глазом. Пока ворона думала над чем-то своим, у Клары созрел план поюморить и затаив дыхание, чем видимо совсем уж ослабила бдительность вороны, а затем дождавшись, когда птица в очередной раз глянет ей прямо в глаза резко гавкнула, как собака, только однократно. Ворона взметнула в воздух и возмущаясь как будто выкрикнула слово «дура» на свою обидчицу, взмыла вверх немного что-то поговорила на своём языке там и чёрная стайка улетела искать добычи в другом месте, а Клара только смеялась, звонко и долго, аж опять заплакала, но на этот раз уже перемешивая искренность смеха и горечь своих слёз, которым рациональных, чётких причин сейчас не находилось.
На какой-то промежуток времени Кларе удалось даже заснуть, что она и не заметила, как градиент небесного цвета со слабо-розового перетёк в глубокий красный цвет, а затем, хоть и не спала всё же не уследила, как небо стало тёмно-синим. После захода солнца температуры стали брать своё и Кларе становилось до противного холодно, однако, как бы тело не тряслось, из него не получалось вытрясти идею о том, что нельзя уходить отсюда. Ещё позже, когда реально время перевалило за полночь, Клара ухватилась за молодые деревца, на которых лежала, так, будто её кто-то хотел отсюда унести, но это скорее было что-то рефлекторное, чтобы самой себе не дать сделать подобного. Чтобы побороть желание сдаться она пыталась заставить себя спать, но конечно же сделать это было невозможно, да ещё и огромная луна как на зло светила прямо в лицо. «Она не светит, а только отражает» — напомнила себе Клара, и уставилась на спутник Земли, словно соревнуясь с ним в том, кто кого переглядит, чем почти ввела себя в какой-то транс, даже стала чувствовать, что засыпает, но по непонятной даже для самой себя причине начала сопротивляться этому, глаза слипались, а она их усилием воли разлепляла, пока в одну из таких попыток борьбы не заметила, как луна подобно чьему-то глазу моргнула, словно часть неба стала веком и проскользило по луне туда и обратно. Клара стала всматриваться сильнее и больше ничего подобного не заметила, но слежение за луной не ослабляла, а пока всё внимание уходило на неё, то совсем рядом материализовалось, будто сложенное из звёзд второе око, что Клара не заметить не могла.
Мурашки пробежали от шеи к ушам, не сказать, что она испытывала какой-то сковывающий страх, хотя немного боязно и было, но сковало её на месте что-то другое. А тем временем небесное пространство искривлялось, за высокими чёрными елями, которые окружали Клару равномерно со всех сторон. На небосводе возникло подобие лица, уши, которые точно не были похожи на те, что у людей, но пока не определимо чьи, а рядом с ними стали «произрастать» рога, всё это складывалась из неба и звёзд, а одним глазом, как уже говорилось была луна. Лицо стало подниматься из-за деревьев, но как-то не смело или, правильнее, не нагло, поглядывая на Клару с интересом, скорее боясь спугнуть её. Не пришлось долго ждать перед тем как она смогла рассмотреть бычью голову, почему она была уверена, что голова именно бычья, она себе ответить не могла, просто знала и всё. А голова в эти мгновения стала плавно перетекать в какую-то другую форму, как выяснилось чуть позже, в голову собаки или волка, трудно было понять по искривлению небес и расположению звёзд. То, что казалось собакой, посмотрело наверх и в момент, который невозможно отследить уже птицей взмывало к более высоким звёздам, сделав круг метнулось вниз, во время полёта, перед самым Клариным телом переделавшись в прекрасное женское лицо. «Она», ведь это явно была женщина, нависла над оцепеневшей девушкой, волосы «её» упали по сторонам от Клары и больше напоминали два потока воды, Клара же ничего вообще сейчас не думала, не могла, да и не хотела, глаза этой женщины не имели радужек, были так же сотворены из неба и звёзд, ещё звезды будто вместо веснушек поблёскивали на щеках и на кончике носа, луна светила во лбу, но очень мягко не заставляя Клару жмуриться, разве что мурашки бегали теперь уже не только от шеи к ушам, а по всей спине. Так же неуловимо женское лицо перетекло в дедка, который сел сбоку от Клары, состоящего, как и все предыдущие образы, из неба и звёзд. Он был одет в плащ или пальто, на голове кепка, которую он почти сразу снял и положил на колени, волосы росли только по бокам, а сверху была лысина, лицо его острое, с длинным носом, но выражение абсолютно не агрессивное, Клара смотрела на него без страха. Даже осмелилась задать вопрос.