Классический Эндшпиль
Шрифт:
– Конечно, чтобы не слышать твою ерунду, пришлось напрячься.
– Вот и молодец, ты что-то хочешь? – почти сюсюкая, как с маленькой девочкой, спросил я.
– Я?
– Да.
– Можно огурчик.
– Соленый?
– Да, с кислинкой.
В тот же миг в моих руках оказалась трехлитровая банка с огурцами. Я вытащил первый огурец – плотный, хрустящий, пахнущий укропчиком. Попробовал, добавил кислинку и подал новый огурец Шизе. Она его съела в одно мгновение. За минуту она слопала банку огурцов, лицо ее порозовело, желтизна отступила. Шиза сложила руки на объемном животе и мечтательно
– Сейчас бы мороженого…
Я создал лимонное, думая, что кислое ей помогает, но она его лизнула и поморщилась. Я отдал его жадно смотрящему на мороженое Лиану, и тот его сожрал в один миг.
Я уже знал, что будет дальше. Это не хочу, хочу вот это. Плавали, знаем. Я тут же засобирался убраться отсюда. Шиза не умирала, просто у нее было что-то наподобие схваток, но она родит не ребенка, не мышонка, не лягушку, а неведому… горошину, так что я почти не переживал. В общем, эмбрион, который я должен буду поместить в своего сына от королевы Гаяны. Шиза распространяла мое семя широко среди власть имущих. У меня даже складывалось ощущение, что меня ждет нечто такое, из-за чего я отброшу тапки, но об этом думать не хотелось.
Я посмотрел на Лиана и попросил отправить меня обратно. Этот негодник не заставил себя упрашивать, я только успел увидеть взмах хвоста и тут же получил удар под зад. Вскрикнул и, пробежав по инерции десяток шагов, вывалился к себе в спальню.
Надо мной склонилось озабоченное лицо Чернушки.
– Милый, с тобой все в порядке?
– А что? – спросил я, потирая зад.
– Ты стонал, потом стал дергаться, я тебя разбудила. Что-то приснилось?
– Приснилось, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – Давай спать.
– Нет, спать я уже не хочу, пусть Гангочка поспит, а ты меня приласкай…
– Почему я должна спать, когда этот лентяй тебя ублажает? – послышался недовольный голос второй моей невесты. И я, вздохнув, постарался их обрадовать.
Если Чернушке хватило одного раза, то Ганга, имея темперамент орчанки, заставила меня… Ну, это не совсем правильное выражение. Заставлять меня не надо было. Короче, получила двойную порцию сладкого и тут же безмятежно уснула. Я же спать уже не хотел, встал и вышел на балкон. Тут никогда не заходило солнце, тут было светло, тепло и красиво. Я глянул вниз – там, рядом с моей горой, выросли еще четыре горки, и они заметно подросли. Я перешел к другой стороне балкона, он нависал над городом, а там… А там было очередное превращение моего птица в шашлык. Три оболдуя, ловко орудуя ножами, потерев части своего тела, свежевали моего «коня» с Инферно. С этим уже ничего не поделаешь, они как инь и ян, как берег и река, – неразлучны. Жить друг без друга не могут, и существовать им вместе противопоказано. Я вздохнул и вернулся в спальню.
– Достань планшет, – попросил я Чернушку. Она уже умела пользоваться плодами цивилизации. А в планшете была карта местности, куда ей нужно будет отправиться.
Она достала планшет и включила.
– Смотри, – произнес я. – Вы с Гангой отправитесь вот сюда…
У моей клыкастой невесты слух был как у собаки, она дернула ухом и открыла глаза.
– А ты? – были первые ее слова.
– А я на время вас покину, – ответил я.
– Куда? – Ганга поднялась на
– По делам.
– Опять баб привезешь?
– Нет, у меня дела на другом конце вселенной.
– Ты что, не можешь, как другие, жить спокойно? – рассердилась орчанка.
На что я парировал:
– А ты не могла выйти замуж не за меня, а за орка? Жила бы в стойбище, ездила бы на телеге, рожала орчат и ни о чем не думала.
Ганга тут же осеклась. А Чернушка встала на мою сторону.
– Ты, Гангочка, неправа, у нас муж – он почти бог, и он нужен в другом месте. Говори, что надо делать.
Я благодарно на нее посмотрел и продолжил:
– Я перенесу вас в ставку Грыза, там Ганга возьмет под свое командование несколько тысяч орков.
– Почему я, а не Чернушка? – удивилась Ганга.
– Потому что ее орки не примут…
– А почему раньше ты не хотел, чтобы я с тобой ехала?
– Потому что не знал, что мне придется убыть. Командовать орками должен был я. Все понятно?
Обе женщины кивнули.
– Тогда спать, – приказал я.
– Какое спать, а супружеский долг? – возмутилась Ганга.
– Ты еще не супруга.
– Тогда долг жениха – всего парочку раз, любимый, – скорчила Ганга свою красивую рожицу, показав клыки.
Куда мне деваться…
Утром мой небольшой отряд уже был в ставке Грыза. Я представил ему Чернушку и сообщил, что Ганга и Чернушка поведут орков к заливу. Он тут же вызвал походного вождя и указал на Гангу:
– Она поведет вас к славе, такова воля Худжгарха.
Орк склонил голову и ответил:
– Почту за честь, вождь Грыз.
Так с этим делом было улажено. Орк увел моих невест к месту, где расположились тысячи, уходящие с ними, а я спросил, где его сын и моя тысяча.
– Шыргун в походе к ставке хана, – ответил вождь Свидетелей.
– Передай ему по связи, что я прибуду за ним и его тысячей, пусть ждет меня на одном месте, никуда не уходят. Хан без него справится, не маленький, – добавил я.
Грыз повел взглядом на жену, и та вышла. Пришел молодой ученик пророков Худжгарха, выслушал приказ Грыза и вышел. Через десять минут вернулся и доложил, что приказ отправлен.
– Тогда и мне пора, – сказал я и вернулся на свою Гору.
Королевство Вангор. Замок Тох Рангор. Степь
Перевозить по частям тысячу бойцов оказалось весьма болезненным делом. В портал, что я формировал, помещалось не больше трехсот бойцов, и то с трудом. А потом я оставался без магической энергии эртаны, и чтобы меня не сожрал Лиан, я подключался к источнику электрического тока. Это было еще то испытание, правда, мне помогала Шиза. Она уже пришла в себя и, как только Лиан присоединялся к источнику электрического тока, забирала меня к себе. Я метался и бредил у нее на кровати, а она меня обхаживала. Потом давала минут пять отдохнуть и провожала обратно самым простым способом, и я каждый раз пытался избежать такого лифта, но опаздывал. Сковородка мгновенно появлялась у нее в руке и била меня по голове. Звон в ушах, боль в голове – и я приходил в себя в полетном кресле. Рядом со мной стоял Брык с номером за миллион, и он с удивлением смотрел, как я себя истязаю.