Классовая война
Шрифт:
Свою роль сыграли в этом деле рабочие бюрократы. Бизнес тогда переживал нелегкие времена. К концу второй мировой войны население Соединенных Штатов присоединилось к основным социал-демократическим течениям, стремившимся «очистить мир». Почти половина всех рабочих считала, что их жизнь улучшится, если фабрики будут принадлежать правительству, а не частному предпринимательству. В конце 1940-х годов профсоюзы требовали для рабочих права изучать финансовые отчеты, вмешиваться в управление, контролировать предприятия, другими словами, они пытались демократизировать систему, что приводило в ужас лидеров бизнеса, этих истинных адептов тоталитаризма. Так что происходила настоящая борьба. Она продолжилась в 1950-е, будучи движима главным образом антикоммунистическими настроениями. В 1980-е годы профсоюзы потерпели в этой войне сокрушительное поражение.
В то время произошла целая серия забастовок на Caterpillar. Первая забастовка была решительной, потому что правительство тогда впервые поддержало наем так называемых
Теперь лидеры корпораций ощущают, что по причине известных процессов, произошедших в мировой экономике, бизнес почувствовал вкус крови, и они полагают, что могут «отодвинуть назад» тот «общественный договор», который достигнут в течение прошлого века в результате народной борьбы: за права рабочих, права человека, права детей на получение пропитания, все, кроме возможности завтра получить скорую прибыль.
Важно помнить, что у нас нет никакой капиталистической экономики, поскольку такая система попросту не выжила. Нашу экономику правильнее называть «квазикапиталистической», поскольку существуют рыночные силы и конкуренция. В рамках такой системы вас ведут к очень краткосрочным целям. Частью природы этой системы является невозможность планировать далеко вперед. Прибыль необходимо получить завтра же, в противном случае послезавтра вы окажетесь не у дел, а ваше место займет другой. В результате они сами себя уничтожают. Это одна их причин, почему сто лет назад бизнес воззвал к государственному регулированию, когда он попытался поиграть в laissez-faire. Они быстро поняли, что это вполне способно все уничтожить. В результате большая часть управленческого аппарата подпала под влияние бизнеса.
Но теперь они более фанатичны и хотят уничтожить управленческий аппарат. Легко понять, что это будет означать. Выбор момента просто восхищает. В декабре прошлого года, когда республиканцы стали кричать направо и налево о своем намерении уничтожить управленческий аппарат и о том, какие для этого существуют методы, как раз в это время было опубликовано несколько сообщений о том, каковы были последствия этого в 1980-х годов. Наиболее впечатляющий эпизод имел место здесь, в Новой Англии. Я говорю о Джорджес Банк, которая считалась одним из наиболее рыбных мест во всем мире. Большинство тамошних предприятий пришлось закрыть. Теперь Новая Англия закупает треску в Норвегии; это все равно, что если бы Австралия импортировала кенгуру из Турции. Причина заключается в том, что Норвегия бережет свои рыбные запасы. У них, как здесь говорят, другая «философия». Наша «философия» заключается в том, чтобы сегодня разграбить все, что можно, а завтра обо всем забыть. Согласно их «философии», необходимо думать о теперешних и будущих нуждах населения. Наше правительство сочетало субсидирование рыбной промышленности с отказом от регулирования. Вы понимаете, что это значит. Они платят людям за истощение рыбных ресурсов и никак не контролируют то, что делается людьми. А те доводят эти источники до полного истощения. Неизвестно, восстановятся ли эти запасы в будущем. Знаний ученых недостаточно, чтобы что-либо утверждать наверняка. Вполне возможно, что богатейшие в мире запасы уничтожены безвозвратно, но также возможно и то, что они когда-нибудь восстановятся вновь.
Это было опубликовано как раз тогда, когда было объявлено о дальнейшем снижении регулирования. Затем следует мексиканская катастрофа. Еще один дополнительный пример. Откажитесь от регулирования, обогащайте богатых, осуществляйте приватизацию всего и вся, и вы увидите, что из этого получится. А если что-нибудь пойдет не так, обратитесь за помощью к народу, потому что «капитализм» предполагает частную выгоду, но общий риск и плату за него. Именно в это время публикуются сообщения НАСА о видимом со спутника повышении уровня моря, что свидетельствует о глобальном потеплении. В этом же сообщении говорится о том, что употребление промышленных химикатов ведет к истощению озонового слоя. Это публикуется в то же самое время, когда раздаются призывы уничтожить остатки управленческого аппарата. Но это имеет смысл только в том случае, если единственное, к чему должен стремиться человек, — достижение как можно большего богатства, причем завтра же. Не важно, как это отразится на остальных. Если это разрушает мир, то это не моя проблема.
Д. Б.: В отдалении слышны какие-то гудки и все такое прочее. Здесь что внизу железная дорога?
— Когда-то здесь все было по-другому. Я перебрался сюда в 1950-е годы, и здесь была промышленная зона. Сейчас эти заводы уничтожены. Жилища рабочих тоже. А в то время мы находились как раз посередине между фабрикой кожи, фабрикой по изготовлению шин, шоколадной фабрикой и фабрикой по производству мыла. В зависимости от того, откуда дул ветер, можно было наслаждаться
Поезда здесь проходят очень редко. Дело в том, что американское правительство осуществило, может быть, величайший в истории социальный инженерный проект. Это произошло в 1950-е годы, когда огромные суммы денег были потрачены на то, чтобы разрушить систему общественного транспорта в интересах автомобильной и авиационной промышленности, потому что именно они приносят выгоду крупной индустрии. Началось все с тайного соглашения скупить и ликвидировать все трамвайные линии и т. д. Этот проект разделил страну на пригородные территории и города и изменил ее облик до неузнаваемости. Вот почему вы вынуждены отказаться от частых загородных поездок и постоянно жить в каких-нибудь руинах в центре. Это был величайший в истории социальный инженерный проект.
Работа продолжается. К примеру, пару лет назад Конгресс принял постановление о дополнительном субсидировании транспорта, и государственные деньги были направлены на развитие транспорта. Предполагалось поддержать общественный транспорт и привести в порядок дороги. Но только что, в декабре, были опубликованы цифры, из которых следовало, что около 96 % всех денег ушло на частный транспорт, а на общественный — фактически ничего не осталось. Вот в чем причина того, что очень многие вещи теперь решаются на уровне штатов. Большие корпорации в наши дни могут заигрывать с федеральным правительством, но всего проще им контролировать администрацию штата. Гораздо легче стравить между собой разные штаты, чем разные страны. Вот цель так называемой «передачи власти», когда они говорят: «Пусть этим занимается народ, штаты». Корпорации могут в самом деле просто плюнуть им в лицо, и ни у кого не будет ни единого шанса этому помешать. Идея заключается в том, что вы направляете единовременные субсидии отдельным штатам, никакого правительственного контроля за этим нет, то есть нет никакого демократического контроля. Эти деньги пойдут прямой дорогой в карманы власть имущих. Кто это такие, давно всем известно: строительный бизнес, автомобильные корпорации и т. д. Общественному транспорту по сути ничего не достается.
Опубликованный вчера бюджет Нью-Йорка — прекрасный тому пример. Напрямую в нем это не сказано, но подразумевается, что плата за проезд в общественном транспорте будет повышена, а количество рейсов сокращено. Только ребята в лимузинах будут чувствовать себя по-прежнему комфортно.
Так что время от времени здесь можно услышать, как проезжает пара товарных поездов, но, если бы не обслуживали частные интересы, им бы не долго оставалось здесь курсировать. Мне вспоминается одно высказывание из области истории дипломатических отношений, которое можно найти в огромной книге о Бразилии, написанной видным историком дипломатии, главным историком ЦРУ, который с непередаваемой гордостью описывает, как мы вступили во владение Бразилией в 1945 году (Джеральд Хейнс. Американизация Бразилии). Мы собирались сделать ее «испытательной зоной» «научных методов» развития, с капиталистической точки зрения. Мы советовали им везде и во всем. Он страшно горд этим тотальным провалом, но какое кому до этого дело? Бразилия была европейской колонией, и их железнодорожная система базировалась на успешно работающую европейскую модель. Одним из советов было сменить ее на модель американскую. Если кому-то доводилось ездить на поезде в дотэтчеровской Англии или во Франции, а потом в Соединенных Штатах, он поймет, о чем я говорю. Но он говорит обо всем этом с честным лицом. Другим «советом», из числа подобных, было уничтожить Амазонку.
Д. Б.: Во время Вашей октябрьской поездки в Чикаго женщина из аудитории задала Вам очень прямой вопрос о том, как случилось, что в Вашем анализе отсутствует гендерный фактор? Вы полностью с ней согласились, но на вопрос фактически не ответили.
— На самом деле, я немного писал об этом в своих последних книгах в связи со структурным регулированием, глобализацией производства и налоговым обложением индустриализованного, ориентированного на экспорт сельского хозяйства. В любом из этих случаев главными жертвами оказываются женщины. Об этом я также писал в некоторых своих последних статьях. То, что мы говорили недавно о разрушении семьи, — так вот, это, по существу, гендерная война. Сам факт, что работа женщин не расценивается как работа, является настоящей идеологической атакой. Как я уже говорил, это что-то среднее между психозом и идиотизмом. Все эти так называемые «дебаты» о всеобщем благосостоянии основаны на предположении, что воспитание детей не приносит никакой пользы. Действительно, это не то же самое, что спекуляции на товарном рынке. Это — настоящая работа. Поэтому если женщина заботится о ребенке, то она якобы ничего не делает. Работа по дому тоже не считается работой, поскольку ее выполняют женщины. Отсюда невероятные извращения природы экономики. Это равнозначно перечислению денег работающих женщин, женщин вообще и работающих женщин в частности другим. Воспитание детей не обеспечивается социальной защитой. То же самое с любым другим пособием. Я, может быть, не так много написал об этом, как следовало бы написать. Но это очень важный феномен, и полный драматизма.