Кластер Войвод. Третье правило крови
Шрифт:
Моисей только чуть приподнял ладони, лежавшие у него на коленях, и даже не стал разводить их в стороны.
Одним словом, теперь не могло быть и речи о том, чтобы высадить Иону с Александром на повороте.
По счастью, не проехав и двух километров, они догнали одного из селян, ехавшего в повозке, запряженной парой генно-модифицированных лысых лам G-18-125. Жители поселка использовали этих странных на вид, но очень сильных и весьма неприхотливых животных как тягловое средство. Естественник отвозил корм на кроличью ферму, сейчас же возвращался в поселок
Посмотрев вслед удаляющейся повозке, Валтор развернул квад и погнал его назад.
Прей не сомневался в том, что Александр присмотрит за Ионой гораздо лучше, чем смог бы сделать это он сам. Но тем не менее его не оставляла тревога за судьбу друга, который вроде как справился со своим смертельным недугом, однако теперь имел шанс превратиться в живого мертвеца. От мысли о том, что Иона может стать первым в мире зомби-андроидом, легче на душе не становилось.
Валтор никогда бы не оставил Иону одного, если бы не доверял всецело Александру. И если бы не Хамерхаузен, который уже не первый день бродил где-то по Лунному Карантину.
Честно признаться, если бы речь шла о ком-то другом, Валтор давно поставил бы крест на его судьбе. Но Хамерхаузен был рамоном. А у рамона всегда имелся бонусный шанс остаться живым. Даже в Лунном Карантине. Крошечный, но все же шанс. Пренебрегать которым нельзя было ни в коем случае.
Да еще и эта история со спутницей Хамерхаузена, которая, к полнейшей неожиданности для всех, оказалась дочкой легендарного Жана Крестовского. Он же Моисей Бухлер, смотритель зомби при наукограде Борей.
В зеркало заднего вида Прей посмотрел на Бухлера, сидевшего на заднем сиденье. Моисей откинул капюшон на спину и, чуть повернув голову, смотрел на проносящийся мимо пейзаж. Хотя пейзаж, надо сказать, был так себе: кусты да деревья.
«Интересно все же, как Моисей оказался за пределами периметра и стал Крестовским? – подумал, глядя на него, Прей. – А потом? Как ему удалось вернуться назад?.. Сколько всего лет он провел за пределами Борея, выдавая себя за рамона?»
Ответы на все эти вопросы запросто можно было бы получить от самого Бухлера. Если бы только Грир перестал изображать оскорбленную невинность. Валтору вовсе не улыбалась перспектива путешествия в компании двух вздорных стариканов, не желающих не только разговаривать, но даже смотреть друг на друга. С этим нужно было что-то делать. И чем скорее, тем лучше. Если поначалу Валтору казалось, что острая ситуация может понемногу сама собой сгладиться, то теперь он был почти уверен, что ежели старики будут продолжать молча дуться, то со временем все станет только хуже.
Первым делом обоим им нужно было найти какое-то занятие.
– Александр Васильевич, ты говорил, что у тебя квад летал, словно ласточка.
Грир тут же бросил настороженный взгляд назад, проверяя, как Крестовский отреагирует на подобное заявление.
– Я такого не говорил.
– Ну, может, не совсем так, но говорил, что квад водить умеешь.
Грир криво усмехнулся.
– Парень,
– Тогда, может, сядешь за руль?
– Притомился?
– Да я, почитай, уже сутки за рулем. Не скажу, что сильно устал, а вот внимательность притупилась.
– Эдак и до беды недалеко, – заметил с заднего сиденья Бухлер.
Грир снова посмотрел на него. На этот раз с вызовом.
– Может, ты поведешь?
– Нет, – очень мягко отказался Бухлер. – Я уже лет десять как за руль не садился. Какой из меня водила?
– Но ты же рамон, – с укоризной наклонил голову Грир. – Ну, в смысле, был когда-то рамоном.
Крестовский вздохнул.
– Когда это было…
Валтор уже было обрадовался, что вот оно, возникло взаимопонимание. Ну, или, по крайней мере, намек на него. И теперь польется, потечет река воспоминаний.
Но все снова испортил Грир.
– А не фига теперь вздыхать, – ядовито изрек он. – Сам все испоганил.
Бухлер, по-счастью, ввязываться в выяснение отношений не стал – и то хорошо. Держался он, как и прежде, спокойно и независимо. Но Валтор, глядя на него, не мог отделаться от мысли, что на душе у Моисея погано, как на самом дне самого гнилого болота.
Валтор притормозил квад и поменялся с Гриром местами.
Грир поудобнее уселся на водительском месте, уверенно обхватил пальцами руль и с гордостью – знай, мол, наших! – поглядел в зеркало заднего вида на Моисея.
Но Бухлер этого не заметил. Он сидел, низко наклонив голову. На коленях у него лежал посох. Маленьким перочинным ножиком Моисей не то вырезал что-то на посохе, не то вычищал забившуюся в трещины грязь.
– Уважаемый, – негромко окликнул его Валтор.
Моисей вскинул голову.
– Извини, но я что-то совсем запутался. – Валтор изобразил смущенную улыбку, которая у него очень здорово получалась. – Как теперь к тебе обращаться?
– При рождении мне дали имя Моисей. Бухлер – фамилия моих родителей.
– А, так я еще, оказывается, знал тебя под вымышленным именем, – протянул Грир столь многозначительно, как будто это все объясняло.
– Какое это имеет значение? – пожал плечами Бухлер.
– Послушай, Моисей, – быстро, чтобы не дать Гриру возможности снова вклиниться, обратился к нему Валтор. – Не знаю, как ты со своим напарником…
– Степной волк ему напарник, – ввернул-таки Грир.
– …Но я уже умираю с голоду, – закончил свою мысль Валтор. И предложил, обращаясь к обоим: – Давайте что-нибудь перекусим?
– Я не против, – кивнул Бухлер.
– Грир?
– Съем пару горячих бутербродов с сыром и ветчиной.
– Ветчина только синтетическая, – предупредил Валтор.
– Можно подумать, сыр натуральный, – криво усмехнулся Грир.
– Сыр – натуральный, – заверил его Валтор. – Только он из молока лам. Мне его Гинжу подкинул. – Сказав это, Прей усмехнулся. – В прошлый раз, когда я был здесь, этот Гинжу чуть было голову мне не снес.