Клавесин Марии-Антуанетты
Шрифт:
Старыгин подъехал к красивому старинному особнячку на Суворовском проспекте. Особняк был недавно отремонтирован и аккуратно выкрашен в светло-голубой цвет. Над дверью красовалась вычурная вывеска:
«Страховая компания «Северный капитал». Страхование всех видов движимого и недвижимого имущества».
Кроме этой вывески, над дверью виднелась поворотная камера видеонаблюдения.
Дмитрий Алексеевич поднялся по широким мраморным ступеням особняка и надавил на клавишу звонка. Должно быть, он успешно прошел фейс-контроль: во всяком случае,
За этой дверью Старыгина встретил молодой человек в строгом костюме, с широкими плечами и внимательным взглядом опытного охранника. Задав несколько вопросов о цели визита, он направил посетителя в кабинет на первом этаже.
За столом в этом кабинете сидела ухоженная дама лет около сорока, в хорошо сшитом бордового цвета костюме и красивых, украшенных стразами очках. Окинув Старыгина заинтересованным взглядом, дама предложила ему сесть и спросила, что привело его в страховое общество.
– Наше первое правило – идти навстречу любым пожеланиям клиента! – проговорила она многообещающим тоном.
Увидев несомненный интерес в глазах женщины, Дмитрий Алексеевич отказался от своего первоначального плана и решил действовать напрямую.
– Я сотрудник Эрмитажа, – он представился и протянул женщине свою визитку. – В мои руки попали документы, из которых явствует, что вскоре после революции в этот особняк были переданы некоторые предметы мебели из дворца Нарышкиных. Так вот, я хотел бы узнать о судьбе этих предметов и обсудить с нынешними владельцами здания: не хотели бы они продать эту мебель музею?
– Эрмитаж! – воскликнула дама, не сводя со Старыгина слегка затуманившегося взгляда. – Какая у вас, должно быть, интересная работа! Вы каждый день проходите по этим прекрасным залам!.. Каждый день видите шедевры Веласкеса и Айвазовского!..
Она порывисто сняла очки, поправила волосы и как бы нечаянно расстегнула верхнюю пуговку розовой блузки.
«Ну что за напасть, – подумал Старыгин, невольно отодвигаясь вместе со стулом. – Ну отчего на меня непременно западают дамы бальзаковского возраста?»
Сам Дмитрий предпочитал женщин до тридцати, среди которых он пользовался не слишком большим успехом, и поэтому энтузиазм собеседницы немного раздражал и отпугивал его.
– Веласкеса у нас, к сожалению, нет, – пробормотал он, еще немного отодвинувшись от дамы, – а Айвазовский не у нас, а в Русском музее.
– Это совершенно неважно! – воскликнула та, также немного отодвинувшись от своего стола – только для того, чтобы закинуть ногу на ногу, предоставив Старыгину возможность полюбоваться ее коленями. – Я готова помочь вам во всем! Готова сделать для вас
Колени были красивые, округлые, но Дмитрий Алексеевич остался к ним равнодушен.
– Так с кем бы вы посоветовали мне поговорить на эту тему? – напомнил он о цели своего визита.
Почувствовав холодок в его голосе, дама несколько огорчилась, но не потеряла надежды. Достав из ящика стола перламутровую пудреницу, она двумя широкими взмахами подправила макияж и снова водрузила на нос очки.
– Я бы очень хотела быть вам хоть чем-то полезной, – проговорила она низким, слегка задыхающимся голосом. – Но, пожалуй, по этому вопросу вам лучше поговорить с Андреем Виссарионовичем. Он – наш старейший сотрудник и знает об этом здании буквально все!
Она снова придвинулась к столу, чуть склонила голову к плечу, заправив за ухо случайно выбившуюся прядь, и повторила с тайной надеждой:
– Так вы уверены, что я больше ничем не могу вам помочь?
– Уверен! – Старыгин вскочил со стула. – А этот Андрей Виссарионович… где я могу его найти?
– Если он не уехал по клиентам, то вы найдете его в двенадцатом кабинете. Это налево по коридору.
Дама разочарованным взглядом проводила Старыгина и погрузилась в свои бумаги.
Старыгин свернул налево и почти сразу оказался перед дверью, на которой стоял номер двенадцать.
Кроме того, на этой двери красовалась табличка с именем владельца кабинета. Красивым строгим шрифтом на ней значилось:
«Вице-президент компании Бромелиус А. В.»
В первый момент Старыгин не поверил своим глазам.
Он еще раз перечитал надпись на табличке.
Все было верно, глаза его не обманули: фамилия вице-президента была действительно Бромелиус!
«Ну, надо же! – подумал Дмитрий Алексеевич. – Каких только совпадений не бывает на свете! Или… или это не совпадение?»
Он постучал в дверь кабинета, не услышал ответа и, толкнув створку, вошел.
За столом сидел крупный краснощекий мужчина средних лет, с окладистой бородой, в которой серебрились нити седины. Будь на нем еще и красная, отороченная мехом шуба и высокая шапка, его вполне можно было бы принять за Деда Мороза или его западного коллегу Санта-Клауса, но вместо шубы на нем был темный итальянский костюм в узкую полоску, свидетельствующий о неплохом материальном положении господина Бромелиуса.
На столе перед ним стояла какая-то фотография в красивой металлической рамке. Сама фотография Старыгину не была видна, но он предположил, что это – дети или, возможно, любимые внуки Андрея Виссарионовича.
Хозяин кабинета разговаривал по телефону, прижимая трубку плечом к уху, и что-то записывал в блокнот. Увидев Старыгина, он глазами показал ему на стул и проговорил в трубку:
– Ну, Володечка, я все понял! Сделаю в лучшем виде, не сомневайся! Душа моя, я тебя когда-нибудь подводил? Нет? Значит, и сейчас не подведу, не сомневайся! А сейчас извини, у меня клиент!