Кленовые тайны
Шрифт:
— Пробежаться, конечно, можно, — в тон ей ответил Вил, — только на это у нас уйдёт месяц или даже больше. Представьте себе только, сколько у нас в Кленфилде магазинов и таверн с выпивкой? Да и алхимических лавок хвататет. Не факт, что коньяк и бренди покупал убийца; и тем паче, не факт, что торговец запомнил именно его. Он каждодневно продаёт десятки единиц товара, и не первое, ни второе не являются чем-то уникальным, таким, чтобы покупатель сего обратил на себя внимание продающего. К тому же не обязательно нужные нам лавки располагаются поблизости от Кленового института, не стоит исключать случайные покупки в городе, или же намерение запутать следствие.
Тётка Вилохэда даже на дала себе труда скрыть недовольство, с каким она выслушала вердикт о втором убийстве в стенах Кленового института.
— Вилли, я решительно требую, чтобы ты провёл расследование в кратчайшие сроки. Просто неописуемо, что рядом с порядочными людьми в этих, почти священных, стенах бродит убийца, расправляющийся с неугодными ему направо и налево! Да в свете этого ни один человек не может чувствовать себя спокойно. Знаешь, что было после первого случая? — она шумно вдохнула из пузырёчка с нюхательными солями.
Вилохэд воспользовался паузой и заверил, что не имеет не малейшего представления.
— Мне звонил глава клана Ивы, — со значением проговорила госпожа Докэру, — он выразил желание забрать свою дочь домой вплоть до завершения расследования. А затем добавил, что на совете клана собирается поднять вопрос о возможном изменении учебного заведения младшей дочери Ивового клана с требованием возмещения потраченных на обучение средств. Представляешь, чем это чревато?
Рика догадалась, что тётушка Сацуки имеет ввиду разбегание студентов и уменьшение финансирования, но почла за благо смолчать.
Тётка сама озвучила ужасные последствия.
— А после второго убийства я не удивлюсь, что и преподавательский состав тоже может понести невосполнимые утраты, — добавила она, таким скорбным тоном, будто бы речь шла о внезапной кончине доброй половины коллег, — это всё просто ужасно.
— Тётя, — проговорил коррехидор своим особенным тоном, который действовал на дам словно успокоительное, — поверьте, я ни за что не допущу ничего подобного.
— Хотелось бы верить, Вилли, очень хотелось бы, — пробормотала она.
— Так помогите мне, — улыбка, которая однозначно давала понять, что без помощи госпожи ректора Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя, ну, никак, — расскажите нам, за что могли убить госпожу Саюси. Судя по тому, как часто её именуют по прозвищу, её у вас не особенно жаловали.
— Рона была сложной персоной, — покачала головой госпожа Докэру, — мы проработали бок о бобок около двадцати лет. Она сочетала в себе немало бесспорно хороших качеств, но при этом могла раздражать до безумия. Добавь сюда частые перемены в настроении, несдержанность на язык, прямолинейность до твердолобости, и ты примерно представишь, почему Сюсю не пользовалась всеобщей любовью.
— А не происходило в последнее время чего-нибудь из ряда вон выходящего?
— Как будто двух убийств тебе мало? — со строго отмеренными слезами в голосе проговорила тётка, — какие события более из ряда вон?
— Я имел ввиду неделю или даже две до первого преступления, — спокойно разъяснил коррехидор, — обиды и скандалы, странные происшествия, словом, что-то такое, что могло привлечь внимание вашего заместителя по безопасности? Она вам ни о чём странном или подозрительном не докладывала?
—
— А кто особенно не любил Сюсю? — спросила Рика, — говоря о сотрудниках института, или с кем она дружила?
— Знаете, Рона ни с кем особо близко не сходилась. При всяком удобном случае она любила с гордостью заявлять, мол, она — одиночка. Однажды, лет пятнадцать назад, во время какого-то застолья она хватила лишку и в порыве пьяных откровений призналась, что подруга увела у неё любимого мужчину. С тех самых пор Рона решила ни с кем близко не сходиться, дабы не получать в спину «незаслуженных ударов судьбы». Из наших преподавателей она, пожалуй, чаще других с Изуэ общалась вот уж, воистину, противоположности сходятся.
— А что входило в её профессиональные обязанности? — поинтересовалась чародейка.
— Многое, — весомо произнесла тётка Вилохэда, — материальное обеспечение учебного процесса, своевременная закупка продуктов для институтской столовой и контроль за качеством подаваемой пищи. У нас много древесно-рождённых студентов, и они привыкли к качественному питанию. Я стараюсь быть в этом плане на высоте. Ещё, — она повертела в руках очки, — Саюси занималась студенческим общежитием. Пока у нас обучались одни девицы, горя не было. Но с приходом особей мужеского пола, прибавилось головной боли и разных регламентов, определяющих правила поведения на этажах. После первого, — ректор запнулась и кашлянула, словно затруднялась выговорить слово «убийство», — происшествия я вызвала её и велела всерьёз заняться дисциплиной, одно из нарушений которой выражается во внешнем виде студентов. В этом семестре наши воспитанники совсем распоясались: многие стали ходить без форменной одежды, коя исконно является предметом законной гордости, отдельные индивидуумы удумали красить волосы. Саюси клятвенно меня заверила, что в самое ближайшее разрешит все проблемы.
— А чем она занималась в свободное время?
— Сие мне неведомо. Поговорите с госпожой Изуэ, возможно, она вам сможет рассказать больше.
Они пошли в аудиторию, где преподавалась классическая артанская литература. Госпожа Изуэ была застигнута ими во время обеда: прямо посреди тетрадей и учебников дымилась объёмистая чашка чая, а на промасленной бумаге возлежали бутерброды, количества и размеров которых хватило бы накормить рабочего средней руки. Преподавательница остановила на полпути ко рту башню из куска белого хлеба, ветчины и свешивающихся листов салата, замахала свободной рукой, радушно приглашая гостей присоединиться к трапезе.
— Вот только с чашками у меня беда, — посетовала женщина, — но проблема решаема. Помниться, прошлый выпуск презентовал мне чайную пару. Остаётся лишь найти её, — женщина встала и направилась к шкафу.
Коррехидор вежливо, но решительно, отказался от участия в более чем сомнительной трапезе. Изуэ закивала головой, посетовав, что офицеры Королевской службы не попробуют её стряпни, в коей (по словам всех, кто попробовал) она большая мастерица.
— Мы к вам по делу, — сухо заметила Рика, которую болтливая преподавательница классической литературы начинала раздражать, как только открывала рот. Она вопросительно взглянула на Вила, и тот разрешающе кивнул, — вы, естественно, слышали о смерти вашей коллеги?