Клеопатра из графства Дербишир
Шрифт:
– Фэй меня предупреждала.
Мои развлечения уже начались! – подумала Пэтти, впивая взглядом его улыбку. Такие развлечения, какие не найдешь в Сонной Заводи! Бросив косой взгляд на красный огонек счетчика, Пэтти приказала себе не думать о деньгах и наслаждаться.
– Зачем же ты ведешь на бесплатный ужин меня? Лучше бы приберег его для настоящего свидания.
– Наше свидание настоящее.
О-о! Какие прекрасные слова!
– Я берег этот ужин для того, кто его оценит. Не хочу вести туда человека, для которого ужин в восточном ресторане –
– Поверь, для меня это совсем непривычно!
Только бы там не подали змею! – мысленно взмолилась Пэтти. Или еще что-нибудь холодное и скользкое. Стоп, хватит дрожать! Эрни счел меня достойной ресторана – значит, я буду достойна. И съем все, что угодно, даже жареных червей!
– Ну вот и приехали.
Пэтти выглянула в окно – и ахнула. За стеклянными дверями виднелась фигура швейцара.
– Что-то не так?
– Нет-нет! – с широкой улыбкой заверила она. – Все в порядке!
Эрни все отчетливее понимал, что попал в беду. В этой женщине его привлекало решительно все, и желание оказаться с ней в постели становилось непреодолимым. Особенно когда он вспоминал, что сама она только об этом и мечтает. И еще кровать – боже, что за кровать! “Не слишком ли она… недвусмысленная?” – спросила Пэтти. О нет, не слишком! В самый раз!
Высаживая Пэтти из машины, Эрни снова обратил внимание на то, как сидит на ней его пальто. Он хотел разрешить проблему – а вместо этого создал новую. В пальто “на вырост” Пэтти казалась юной и уязвимой, но стройные ножки напоминали, что перед Эрни отнюдь не ребенок. В первый раз, увидев между разошедшимися полами пальто обтянутую чулком коленку, Эрни едва не застонал от острого, всепоглощающего желания: на миг ему почудилось, что под пальто на Пэтти ничего нет…
Вот и сейчас, когда полы пальто взметнулись, обнажив колени, у Эрни томительно заныло в паху. Боже правый, когда он в последний раз так остро реагировал на женщину? Должно быть, это от тех учебников по сексу, что он обнаружил в багаже Пэтти. Или от того, что последний его роман завершился два месяца назад вследствие обоюдной скуки.
С Пэтти Эрни скучно не было – наоборот! От нее он глаз не мог отвести. И, входя в подъезд, держал ее за руку не из вежливости, а просто потому, что ему это чертовски нравилось.
Прежде он никогда об этом не думал, но, оказывается, одни женщины умеют держаться за руки, а другие – нет. Пэтти, несомненно, умела. Пальцы ее переплелись с его пальцами, словно детали головоломки. Сжимает крепко, но не слишком… От сплетения рук мысли Эрни метнулись к сплетению тел. Он готов был поклясться: Пэтти знает, как вознести мужчину на небеса. И не потому, что читает об этом книги. Нет, у нее природный талант.
Вежливо поздоровавшись с привратником, Эрни ввел свою даму в холл.
– Швейцар! – с придыханием прошептала Пэтти. – Никогда в жизни не входила в дом со швейцаром!
– Очень милый человек. Дочка у него поет в опере. Если пойдешь в Ковент-Гарден, может быть, ее увидишь.
Эрни поражался тому, что умудряется вести беседу, когда все мысли его об одном:
А устоять необходимо. По причинам, которые он перечислил себе час назад. Плюс еще одна: этого вечера Пэтти ждала много лет. Эрни умел соблазнять женщин и, без сомнения, был способен заставить Пэтти забыть о ее планах. Но потом она его за это возненавидит, ибо не мечтала провести свой первый субботний лондон-ский вечер в чужой постели!
В том, что касалось секса, Эрни был довольно консервативен. Единственная перемена, которую он признавал, – перемена партнерш. Но в последнее время даже это прискучило, ибо женщины, с которыми он спал, были словно созданы по шаблону. Он даже начал подумывать – хоть и не хотел себе в этом признаваться, – что, может быть, постельные наслаждения просто не для него.
Но теперь об этом можно не беспокоиться! Один взгляд на Пэтти – и он снова семнадцатилетний юнец, начиненный гормональной взрывчаткой. Даже пахнет от нее не так, как от его прежних подруг, – и это ему тоже по душе. Духи по сто пятьдесят фунтов за унцию для Эрни прочно ассоциировались со скукой. А от Пэтти исходит аромат ванили, и Эрни все бы отдал за возможность впиться в ее сочные губки, чтобы испробовать эту пряность на вкус!
– Потрясающий лифт! Смотри, мы отражаемся в дверцах! – восторженно щебетала Пэтти. – Как здесь хорошо пахнет! Меня даже лифты возбуждают! – призналась она, глядя на Эрни снизу вверх сияющими глазами. – Они так сексуально скользят по шахте вверх-вниз!
– Э-э-э… никогда об этом не думал, – простонал он.
– В один прекрасный день я непременно попробую заняться сексом в лифте!
Сменила бы она тему, что ли! Иначе “один прекрасный день” окажется не за горами!
– А ты никогда не пробовал?
– Нет!!!
Да что ж такое?! – удивился Эрни. Чего ни хватишься, ничего я не пробовал!
– Конечно, ты так привык к лифтам, что тебе такое и в голову не приходит, – не замечая, какой эффект произвели ее слова, продолжала Пэтти. – Я, наверное, кажусь тебе ненормальной. Послушай, когда я начинаю болтать глупости, не стесняйся и говори прямо: “Пэтти, ты ведешь себя как идиотка!” Мне нужно обрести лоск, чтобы не выглядеть деревенщиной, когда я начну по-настоящему встречаться с городскими парнями.
– А сейчас ты со мной встречаешься не по-настоящему? – с легкой обидой поинтересовался Эрни.
– Нет-нет, сейчас не считается. Я еще, можно сказать, солому из волос не вытряхнула. Подожди немного – вот наберусь опыта, стану такой же, как лондонские девушки, тогда ты меня не узнаешь!
Что мог ответить на это Эрни? Воскликнуть: “Не смей меняться, для меня ты хороша такая, какая есть!”? Нет, этого он никогда не скажет. Ведь прозвучит так, словно она ему небезразлична, словно он заявляет на нее какие-то права…