Клеопатра с парашютом
Шрифт:
– Спасибо за инструктаж, – от всей души поблагодарила я. – Извините, что зря отняла у вас время.
– Люди должны помогать друг другу, – доброжелательно откликнулась Таня. – Паспорт не забудьте. Без него в дилеры не оформят. Если вдруг встречу Степаниду Козлову, что ей передать?
– Можете узнать у нее телефон и звякнуть мне? – попросила я.
– Мы болтали долго, а я не спросила, как вас зовут! – опомнилась Таня.
– Степа, – представилась я и тут же прикусила язык. Ох, не надо было сообщать свое имя! Кругликова может назвать его мошеннице, а та перепугается и заляжет на дно.
– Степа? – удивленно
– Не Степа, а Тепа. Это фамилия, – ловко выкрутилась я. – Елена Тепа.
Кругликова тихонечко хихикнула.
– Небось в школе дразнили?
– И в институте дураков хватало, – подхватила я. – В мире полно идиотов, готовых посмеяться над человеком без всякого повода.
Паспорта, российский и заграничный, вместе с остальными документами я храню на работе в сейфе. Почему? Уже один раз объясняла: девушке, снимающей жилье, надо быть осторожной. Николай Сергеевич неожиданно выставил меня за дверь, причем приехал без предупреждения, сгреб мои вещи, швырнул их в коридоре. Документам могло не поздоровиться. Делать нечего, придется заглянуть в офис.
У входа в бутик по вечерам дежурит охранник Леша, в обязанности которого вменяется открывать посетителям дверь и произносить: «Добро пожаловать, мы вам рады».
Такого приветствия удостаиваются только те, кто стремится попасть внутрь, они – потенциальные покупатели. Если человек покидает магазин, Алексей ничего не говорит. Зачем? Деньги уже потрачены, пакет с косметикой в руках, нет смысла приседать и кланяться. Мы с Лешей вроде дружим, я порой отдаю ему бракованный товар для жены. Помаду с треснувшим колпачком, надбитую пудреницу нужно уничтожать, но, как правило, они достаются близким знакомым сотрудников.
Когда я подошла к дверям бутика, Леша, давно научившийся не фокусировать взгляд на посетителях, на автомате завел: «Мы…»
– Не старайся, – засмеялась я, – свои идут.
Алексей запнулся, моргнул и вышел из состояния зомби.
Я помахала рукой.
– Ку-ку! Проснись и пой! Совсем от жары одурел?
– Козлова… – прошептал охранник, серея на глазах. – Ты откуда?
– Оттуда! – в рифму ответила я.
Леша отшатнулся к стене.
– Оттуда? – с ужасом повторил он. – Оттуда… И как там?
– Замечательно, – фыркнула я, – тепло, светло и зарплата большая. Ты угорел? Надышался выхлопными газами? Хочешь, я позвоню Константину и попрошу, чтобы тебя на время сменили?
Алексей круто развернулся и убежал в глубь бутика. Я, пожалев парня, прокрутилась в двери, очутилась в торговом зале и медленно пошла в офис. Через секунду стало ясно: что-то сегодня не так в датском королевстве.
Я не начальница над продавцами, они подчиняются управляющей этажа и директрисе магазина. Но все они стараются поддерживать со мной и Леной Водовозовой дружеские отношения. Мы, бьюти-модели, подданные всемогущего Арни, повсюду ездим вместе с Франсуа, с ним на «ты» и в перспективе сами можем стать известными стилистами. «Бак» постоянно расширяется, место профессионалу всегда найдется. Водовозова работает у Звягина дольше, чем я, поэтому она помощник француза-мэтра, а я ассистент, то есть моя должность на ступень ниже. Но прошлой осенью, когда Арни презентовал новый весенний макияж и ему потребовалась еще одна девушка для презентации, именно я вытащила из-за прилавка с шампунями
Все наши продавщицы мечтают повторить успех коллеги, поэтому мое появление у прилавков вызывает у них экстаз. Но сегодня никто из сотрудниц со мной не поздоровался. Более того, когда я, немало удивленная объявленным мне общим бойкотом, сказала Олесе, маячившей у стенда с тушью: «Привет, как дела?» – та вдруг присела и закрыла голову руками.
Покупательницы ничего не замечали, сосредоточенно нюхали содержимое баночек, тестировали губную помаду, а вот на работниц фирмы «Бак» напал столбняк.
Решив выяснить у Ленки, что стряслось, я толкнула дверь офиса, увидела Водовозову, уткнувшуюся носом в компьютер, и громко воскликнула:
– Я объявлена персоной нон грата? Прошел слух, что я выбросила из косметички набор «Бака», купила себе помаду «Сладкие губки» производства Зафиганска, и теперь меня надо распять?
Подруга крутанулась на стуле, уставилась на меня, завизжала, сползла на пол и юркнула в щель между шкафом и стеллажом с папками.
Я потрясла головой и приблизилась к ней.
– Водовозова! Бонжур! Встряхнись! Ты что вчера пила? Я не Годзилла, не инопланетный мутант и даже не обычная мышь.
– Степочка, – зашептала Ленка, – прости, прости! Я не хотела… Не трогай меня, пожалуйста! Я ни в чем не виновата! Ты пришла отомстить, да?
– Козлова, ты жива? – завопил за спиной знакомый голос.
Я оторвалась от созерцания обезумевшей Водовозовой, обернулась и ответила:
– Здрассти, Ирина Марковна. Странный вопрос вы задаете. С какой стати мне умирать? Я еще молода, не больна, здоровее всех лошадей.
Клюева схватилась за телефон.
– Константин! Она пришла на работу. Кто, кто… конь в пальто! Я о Степаниде говорю! Немедленно сними некролог.
– Некролог? – ахнула я. – Чей?
Водовозова на карачках выползла из укрытия и схватила меня за руку.
– Ты жива?
Я оскалила зубы, вытаращила глаза и завыла:
– У-у-у! Зомби наступают! Сейчас, Лена, я высосу твой мозг!
Подружка завизжала и шарахнулась к стене.
– Прекратите обе! – заорала директриса. – Водовозова, не дури. Произошла ошибка, ты нас всех ввела в заблуждение.
– Но я сама видела, как ее убил маньяк, – еле слышно прошептала Лена.
– Ты видела, как меня лишает жизни преступник? Угарно! Почему не бросилась отбивать жертву? – полюбопытствовала я. – А где это произошло? На Луне? Ты летаешь туда по ночам на швабре? Знаешь, стань я свидетелем чьей-то попытки убить тебя, мигом бы долбанула гада по башке тем, что под руку попалось. Елена, ты меня глубоко разочаровала. Никогда не пойду с тобой в разведку. Меня насилуют, ножом режут, а чем занята Водовозова? Смотрит на это безобразие? Или ты снимала действо на камеру, чтобы скинуть запись в Интернет? Лена, если в твоем доме взорвался газ, убегай до того, как сообщишь об этом в своем твиттере.