Клеопатра с парашютом
Шрифт:
– Вот, снял… – сказал Константин, входя в комнату с плакатом в руке. – Куда его теперь? Нинка старалась, особым пером писала, не на принтере распечатала. Жаль выбрасывать такую красоту.
Я вырвала у него лист ватмана, развернула его и через пару секунд выпалила:
– Блин!
Мне не нравятся люди, употребляющие нецензурную лексику, а вырвавшееся у меня словечко давно приравнено именно к ней. Но вы простите меня, когда узнаете содержание текста.
Глава 15
«Администрация бутика
– Отличный снимочек для некролога, – прошипела я. – И текст зашибись. Долго сочиняли?
Ирина Марковна глянула змеей на Водовозову, Лена произнесла каноническую фразу:
– Не виноватая я.
– Нинка так старалась, – снова огорчился Константин, – больше часа буквы перышком выводила. А теперь выбросить придется? Вот жалость!
– Ирина Марковна, она живая? – закудахтала из коридора старшая продавщица Жанна.
– Да! – коротко рявкнула директриса. – А вот Водовозова сейчас склеит ласты.
– Девочки! – заверещала Жанна, обернувшись назад. – Кто говорил: «Зомби, зомби…»? Степашка не умирала!
Дверь нашей каморки распахнулась, внутрь, забыв о субординации, начали вваливаться продавцы. Они обнимали меня, целовали, щипали до тех пор, пока обозленная до крайности Ирина Марковна не завизжала:
– Пошли все вон! Немедленно на рабочие места! Бросили покупателей! Что интересного вы увидели? Козлова не алмаз «Шах»! Прекратить ликование. Произошла идиотская ошибка. Если через десять секунд вы не окажетесь у своих стендов, в конце месяца каждая, подчеркиваю – каждая, даже те, кого сегодня в бутике не было, будет оштрафована.
Продавщиц будто ветром выдуло за порог. За ними с недовольным видом, держа под мышкой свернутый некролог, ушел Костя.
– Круто получилось! – захихикала я. – Меня еще никогда не хоронили.
Клюева издала странный звук. Ее лицо вытянулось, губы стали серыми, глаза ввалились. Я даже испугалась.
– Ненавижу тебя! – заорала директриса, смахивая со стола бумаги. – Мерзкая проныра, хитрая дрянь! Везде лезешь, подслушиваешь, запоминаешь… Дура!
Я обомлела. Что случилось с Ириной Марковной? Похоже, у нее нервный срыв.
Клюева издавала нечленораздельный вой. Она затрясла головой, тщательно уложенные волосы превратились в беспорядочные лохмы. И я снова услышала брань:
– Куда подевала? Кто разрешил? Взяла без спроса чужое! Сучонка! Обе дряни! Я вас… Я вам… я всех…
Клюева задохнулась. Мы с Водовозовой превратились в каменные статуи. Не знаю, как Ленка, а я боялась даже дышать. А ну как спятившая директриса воткнет в меня канцелярские ножницы?
Ирина Марковна со свистом
– Водовозова! Сейчас я вынуждена присутствовать на деловой встрече. Но через два часа жду вас, Елена, в своем кабинете с заявлением, где будут ответы на вопросы: почему и с какой целью вы взбудоражили коллектив лживым сообщением о кончине коллеги. Знаю, департамент Франсуа Арни не находится в моем подчинении, но вы нарушили работу вверенного мне бутика, сегодня произойдет резкое падение прибыли – продавцы в истерике, поэтому я требую ваших объяснений.
Директриса развернулась, взялась за ручку двери, обернулась и окончательно добила Ленку:
– Вам придется возместить сумму, потраченную на написание некролога. В нее войдет стоимость бумаги, красок, распечатка фотографии и оплата труда бухгалтера Нины, которая выводила пером буквы. А вам, Козлова, надо быть скромнее!
Посчитав разговор завершенным, Клюева с видом царицы, увидевшей смерть своего врага, выплыла из офиса.
– У ты злая какая, зая! – само собой вырвалось у меня любимое выражение Кирюши. – Что с Ириной случилось? Ты когда-нибудь видела ее в такой истерике?
Ленка шумно засопела. Я села за свой стол и молча уставилась на нее. Коллега начала быстро сыпать словами.
…У Водовозовой есть парень, отношения с которым напоминают контрастный душ, мгновенно меняются от обжигающе горячих до антарктически ледяных. Юра хорош собой, неплохо зарабатывает, и ему льстит иметь в подружках девушку, чье лицо растиражировано по модным журналам. Когда Водовозова находится в Москве, Юрий с удовольствием проводит с ней время, ему нравится ходить вместе с ней по тусовкам. Ленка всегда хорошо одета, у нее прекрасная фигура, интеллигентная речь, она знает, что Альбер Камю писал книги, а не производил коньяк, не путает Бабеля с Бебелем и знает, что Мане и Моне разные художники. У Водовозовой в кармане диплом МГУ, она владеет тремя иностранными языками, девять месяцев в году проводит за границей, знакома с элитой фэшн-мира, не выпрашивает у бойфренда ни обновки, ни ювелирку, не собирается за него замуж и не испытывает горячего желания прямо завтра родить парню семерых детей. В общем, пока Лена в Москве, они с Юрой неразлучны. Но стоит Водовозовой улететь… Мир полон добрых людей, поэтому Ленке, живущей, допустим, в Париже, звонит одна из многочисленных знакомых, ну, например, Рита, и щебечет:
– Здорово мы вчера погуляли у Бархатовых! Вы с Юркой так зажигали на танцполе! Народу было тьма, я не смогла к тебе пробиться.
– Я во Франции, – останавливает Маргариту Водовозова, – к Бархатовым давно не заруливала.
– Да ну? – совершенно искренне изумляется «добрая» подружка. – С кем же тогда Юрка обжимался в углу? Я была твердо уверена, что это ты с ним целуешься. Еще подумала: что-то Ленка потолстела, задница у нее, как у слона, и оделась тупо – ботфорты и мини-юбка из кожи. Но если ты не в России… Ой, прости, дорогая, забудь все, что я говорила! Ничего не было, Юру я не видела, ошибочка вышла.