Клеопатра с парашютом
Шрифт:
В глазах засверкали фиолетовые искорки, огни рекламы, горевшие на фасадах домов, плавно потекли вниз.
– Бу-бу-бу, – долетело сбоку, – бу-бу-сюда… идем… бу-бу…
Неведомая сила поволокла меня вперед, я пыталась сделать глубокий вдох, но воздух не проникал в легкие. Внезапно мне стало очень жарко, запахло чем-то знакомым, и я неожиданно четко услышала фразу:
– Это просто стресс – на девушку только что напал грабитель. Принесите нам самый большой чайник и блюдо с пирожными.
Глава 22
Я моргнула и поняла, что сижу в маленьком зале, стилизованном под кухню, здесь всего четыре столика
– Тебе лучше? – спросил парень. – Перестало трясти? Согрелась?
– Ага, – кивнула я, стараясь справиться с дурнотой. – Как ты догадался?
– Ты из сине-зеленой стала бордово-красной, – объяснил Миша.
Я открыла сумочку, вытащила пудреницу и воскликнула.
– Я похожа на жуть болотную!
– Нет, – серьезно возразил Михаил, – кикиморой ты была на улице, сейчас скорей смахиваешь на родную сестру астраханского помидора.
– Пойду умоюсь, – прошептала я. – Где тут туалет?
Парень окинул меня оценивающим взглядом.
– Ты не встанешь. Сиди, как есть. Выпьешь чаю, съешь сладкое – уровень глюкозы в крови повысится, мозг получит питание, тошнота и головокружение пройдут.
Я сделала попытку подняться, но ноги не хотели подчиняться.
– Предупредил же! – укорил меня новый знакомый. – Не волнуйся, минут через десять-пятнадцать ты станешь прежней. В физическом плане. В моральном прогнозов давать не стану, потому что не знаю тебя. Некоторые люди после такого происшествия трясутся всю жизнь, ставят на квартирные двери сто замков, нанимают охрану. Другие говорят: «Снаряд в одну воронку два раза не попадает» – и выбрасывают из памяти все, связанное с попыткой ограбления. Что-то мне подсказывает, ты ближе ко второму типу.
– Можно подумать, ты врач. Добрый доктор Айболит, – улыбнулась я.
Миша приложил палец к губам.
– Скажу по секрету: Айболит – ветеринар, он не имел права лечить людей. Хотя, по большому счету, люди мало чем отличаются от животных. И я на самом деле по образованию терапевт.
– Сколько тебе лет? – недоверчиво спросила я.
– Тридцать пять, – ответил Михаил.
– Уверен? – выпалила я.
– Не забыл ли я свой возраст? – снова без тени улыбки осведомился Миша. – Ну, пока память не подводит, мне всего-то четвертый десяток. Хотя в начале двадцатого века меня бы посчитали стариком, а в середине того же столетия мужчиной средних лет. Надеюсь, что к моменту, когда мне стукнет шестьдесят, ученые откроют эликсир молодости, и я буду ощущать себя наивным студентом.
– Ты выглядишь моим одногодкой, – восхитилась я.
– Мне досталась хорошая генетика, родителям никто и пятидесяти не дает. А вот и наш чай с плюшками! – обрадовался Миша.
Некоторое время мы наслаждались вкусным чаем и болтали о незначительных вещах. Я рассказала Михаилу о своей работе, о смерти Зины Паниной (хорошо хоть вовремя остановилась и не разболтала про ее браслет и про то, как некто украл из офиса мою сумочку), о девушке, убитой в моей бывшей квартире.
– Бурные у тебя дни получились, – с сочувствием заметил Миша, запихивая в рот почти целый эклер. – Случайно грабителя из машины не запомнила? Можешь описать его внешность?
– Капюшон лицо закрывал, – ответила я, – и все случилось очень быстро.
– Как? – тут же спросил Миша.
Я поежилась.
– Он выскочил из автомобиля и хотел отобрать у меня сумку.
– Прямо сразу вцепился в нее? – уточнил Михаил.
Я призадумалась.
– Нет.
– Которую? – не отставал мой спутник.
У меня внезапно заныло травмированное запястье.
– Левую.
– Дальше. Вспоминай свои ощущения.
– Самые неприятные, – поморщилась я. – Стало очень больно, а затем он начал дергать сумку. Да, пригрозил меня убить, если я закричу. Я бы назло ему заорала, но голос пропал.
– Отлично!
– Что хорошего ты нашел в моем рассказе? – обиделась я.
– Прекрасно, что тебя подвели связки, – улыбнулся Михаил, – иначе бы ты «назло ему заорала» и получила бы серьезную травму. Вообще говоря, борсеточники не убивают тех, кого грабят, их интересуют кошельки, а не чужая жизнь. Профессиональные преступники отлично понимают: срок за грабеж дадут не очень большой, отправят на общий режим, всегда есть возможность условно-досрочно выйти на свободу. А вот за убийство светит другой срок. Но если мерзавец почувствует опасность, поймет, что жертва оказывает сопротивление, тут он может озвереть. В основном московские борсеточники – люди южных кровей, то есть вспыльчивые, темпераментные, настроенные на быстрый успех и не терпящие возражений, в особенности от женщин. Такому лучше молча отдать ценности и сберечь здоровье. Ни одна сумка в мире не стоит жизни, даже такая дорогая, как у тебя. И зачем женщины ходят по улицам в шубах, при бриллиантах и с эксклюзивными ридикюлями? Понимаю, когда юная леди вырядилась в театр, кино, на свидание и идет в компании с кавалером. Профи не нападают на группу людей, чтобы не рисковать. Но топать в супермаркет, обвесившись золотом, глупо.
Я обиделась.
– Из дорогих украшений на мне только серьги, подаренные бабушкой. Остальные цацки – бусы и сорванный браслет – куплены за копейки.
– Бусы блестят здорово, – ухмыльнулся Миша, – борсеточник внимательно высматривал жертву, и что он увидел? По тротуару ковыляет очаровательное существо с маленькими пакетиками продуктов. Волосы уложены в парикмахерской, каблуки высотой с Биг-Бен, платьишко чуть больше носового платка, дорогущая сумка, глаза-блюдца, вес комара. Лакомая добыча! Он же не знал, что в теле стрекозы кроется характер вредного, не очень умного подростка. Грабитель полагал, что малютка без писка сама вручит ему ценности. Но ты не из тех, кто сдается без боя. Умру, но защищу свое добро!
– Ты нарисовал карикатуру! – возмутилась я. – В разы преувеличил мои каблуки, укоротил длину юбки. И вовсе я не собиралась сопротивляться, просто сумка висела через голову, а цепочку нельзя разорвать за секунду…
Я осеклась на полуслове.
– Что-то вспомнила? – мгновенно отреагировал Миша.
– От него пахло лекарством, очень знакомым, – сказала я. – Наверное, негодяй принял его в машине перед тем, как выйти из нее.
– Дело пошло! – обрадовался новый знакомый. – В твоей памяти начали оживать детали. Что за препарат?
– Откуда мне знать… – устало произнесла я, ощущая, как тело медленно расслабляется.
– Оно тебе показалось знакомым, – напомнил Михаил. – Почему? Сама его принимала?
– Пью только таблетки от головной боли, – зевнула я, – а они не имеют запаха. Нет, я унюхала средство, которое часто принимают другие люди.
– Его использует твоя бабушка? Валокордин? Валидол?
– Нет, – протянула я, – другое.
– Мазь от радикулита? – не успокаивался он. – Бальзам «Золотая звезда»?