Клетчатая зебра
Шрифт:
Ни один из моих мужей, оказавшись в незнакомом месте, не соглашался спрашивать дорогу. Как-то мы с Максом заблудились в квартале блочных домов-близнецов. Больше часа Полянский таскал меня по дворам, пытаясь отыскать здание с таинственным номером 19/а10. Сначала я покорно плелась за супругом, потом устала и решила спросить дорогу у женщины с детской коляской, явной аборигенки, которая могла бы нам помочь. Но едва сделала шаг в ее сторону, как Макс зашипел:
– Ты куда?
– Думаю, вон та девушка подскажет, где находится здание, – пояснила я.
– Еще чего! –
Следующие полчаса мы бесцельно тыкались в разные стороны, потом Макс обозлился и сердито рявкнул:
– Значит, по-твоему, нужно бежать с вопросами к первым встречным?
– Ага, – кивнула я. – И лучше всего к мамашам, чьи дети вон там копошатся в песочнице.
– Обращаться к этим дурам? – снова взвился супруг. – Да они двух слов не свяжут! С бабами лучше не иметь дела! Ладно, поступлю по-твоему…
Макс ринулся вперед и остановил мужика, который нетвердым шагом брел по тротуару.
– Как пройти к дому девятнадцать дробь а десять?
– «В доме восемь дробь один на проспекте Ильича жил высокий гражданин по прозванью Каланча», – не моргнув глазом, прохожий процитировал бессмертное стихотворение «Дядя Степа» и удалился.
Красный от злости Макс повернулся ко мне.
– Ну? Довольна? Прав был Ходжа Насреддин, утверждавший: «Послушай, что скажет баба, и сделай наоборот».
Тогда я уже знала, что у моего супруга во всех мелких и крупных неприятностях всегда виновата жена, поэтому не стала обижаться и напоминать Максу, что я предлагала пообщаться не с полупьяным дядькой, а с молодыми мамашами, быстро сбегала на детскую площадку, выяснила дорогу и довела Полянского до подъезда. Если хотите попасть в гости, не стоит спорить со спутником, признайте себя глупой блондинкой и молча доставьте супруга в квартиру приятелей. В большинстве случаев лучше действовать решительно. Сейчас, например, требовалось отключить телефон.
Глава 25
Ким Ефимович Бусыгин не спешил открывать. Предположив, что у человека, который вот-вот справит столетний юбилей, плохо со слухом, я начала интенсивно стучать левой рукой в створку, а правой упорно нажимать на звонок. В конце концов открылась дверь соседней квартиры, из нее высунулась старушка в голубой косыночке, прикрывающей крупные бигуди, и ласково сказала:
– Милая, этак ты пальцы отобьешь. И дверь Киму Ефимовичу разломаешь.
Мне стало неудобно.
– Простите, бога ради, но Бусыгин не реагирует.
– А нет его, – охотно вступила в беседу бабуся, – квартира заперта. Слава богу, ее не сдают. А то на третий этаж басурманы въехали, теперь шум и днем, и ночью стоит, газеты пропадают, почтовые ящики жгут, в лифте безобразничают.
– А где Ким Ефимович? – спросила я.
Старушка сообщила.
– Его внук устроил в пансион. Только не подумайте, что Аник старика бросил, хотя имел на то полное право.
– Аник? – поразилась я. – В смысле Анна? Но вы только что сказали, что у Кима Ефимовича внук!
Бабушка округлила глаза, потом заговорщицки мне
– Меня зовут Ляля. Ненавижу отчество, лучше обойтись без него.
– Даша, – представилась и я.
– Покурю потихоньку, пока моих нет, – усмехнулась Ляля. – Дома нельзя дымить, невестка учует и предаст свекровь анафеме. Татьяна у нас за здоровый образ жизни ратует. Хотите за компанию?
Я почувствовала в старушке родственную душу и угостилась из ее пачки, по ходу заметив:
– Аналогичная ситуация сложилась и в нашей семье, я прячусь с сигаретой на балконе. А кто такой Аник?
– Внук Кима Ефимовича. Он по паспорту Анкибу Николаевич.
Я чуть не проглотила сигарету.
– Как зовут молодого человека?
– Анкибу, – вздохнула Ляля. – У Бусыгиных в семье дед командовал. Всех генерал за пояс заткнул, и внука, и дочь, хоть она ему не родная: Нина – ребенок жены Кима от первого брака.
Я попыталась разобраться в сложных семейных связях Бусыгина.
– Ким Ефимович был несколько раз женат?
– Нет, – помотала головой Ляля, – пошел в загс лишь с Анной Марковной. Вот у той от прежнего брака имелась дочь Нина.
Я внимательно слушала болтливую Лялю, в который раз удивляясь беспечности пожилых людей. А еще принято считать, что москвичи злые буки, не хотят ни с кем общаться! У меня, например, другой опыт – все встреченные мною пенсионерки весьма охотно вступали в беседу. Никто не насупился, не потребовал от меня документов: ни Зинаида Семеновна, квартиру которой использовал мошенник-экстрасенс, ни вдова следователя Филиппова, ни теперь вот Ляля. Милая старушка, не забыв несколько раз подчеркнуть, что живет здесь с детских лет и отлично знает Бусыгина, не сказала ни о старике, ни о членах его семьи ни одного плохого слова. Наоборот, из ее уст сыпались одни комплименты.
Ким Ефимович собственных детей не завел, но Нину, доставшуюся ему в годовалом возрасте, воспитывал, как родную, дал девочке отличное образование, заставил заниматься спортом, пару раз выдрал ремнем за грубость и прогулки до полуночи, но никогда не скупился на игрушки и одежду для дочки. Нина выросла, пошла на работу, удачно вышла замуж, родила Бусыгину двух внуков. Старшим был мальчик, ему Ким Ефимович придумал оригинальное имя, взял первые слоги имен бабки и деда (Анна и Ким), прибавил к ним слог из фамилии Бусыгин и получил Анкибу.
С Кимом в семье спорить не решались, поскольку он был на редкость авторитарен и терпеть не мог разговоры в строю. Но когда через год у молодых появилась еще девочка, которую дед надумал обозвать в честь своего папы и отца жены Ефмаркабу (Ефим + Марк + Бусыгин), зять Николай взбунтовался и категорично заявил:
– Одну глупость допустили – у нас растет Анкибу Николаевич. Вот уж дикое сочетание! Но Ефмаркабу Николаевну я не хочу. Запишу девочку Анечкой, в честь тещи.
Ким Ефимович попытался настоять на своем, но первый раз потерпел поражение. И жена, и дочь, и Коля в один голос воскликнули: