Клетка для лжецов
Шрифт:
Медную лодку Вэйло трясло и колотило так, словно за штурвалом сидела сама Лорента. На какой-то момент девушке даже показалось, что она стала падать. Возможно, так оно и было, потому что двигатели лодки вдруг дохнули черным дымом. Страшно было представить, чем обернется для Вэйла падение с такой высоты — как-никак, от земли его по-прежнему отделяли солидные десятки метров — но жить он явно хотел больше, чем победить.
Неизвестно, каким образом, но ему все-таки удалось затормозить падение — по крайней мере, в нем лодка чуть замедлилась. Чарли Алмаз к тому времени успел приземлиться,
Лорента же не сводила глаз с лодки Вэйла. Она коснулась земли спустя пару мгновений всеобщего рева в честь победителя, и эту посадку трудно было назвать мягкой — лодка просто плюхнулась пузом на брусчатку, в какой-то момент напрочь заглушив все звуки вокруг.
Они проиграли. Проиграли. Проиграли!
Видя мучения, с которыми приземлялся Вэйл, к нему, подчиняясь регламенту, бросились врачи, а вместе с ними и Лорента, отчаянно пытавшаяся придать своей нервной походке вид безэмоциональности. Толпа перед ней неумолимо редела, ринувшись к Чарли, так что в ход даже не пришлось пускать локти.
Вэйл, насквозь мокрый от пота и белый, как полотно, оказался цел и невредим. Он судорожно выбрался из лодки и, оглядев врачей совершенно безумными глазами, рявкнул:
—Пошли все нахрен! Со мной все в порядке!
Лорента солгала бы, если бы сказала, что не боялась его в тот момент. Но ситуация не оставляла ей выбора — и она бросилась к Вэйлу в каком-то слепом исступлении:
—Ты должен поговорить с ним! Должен объяснить ему, он поймет…
Вэйл даже не смотрел на нее. Он просто шел вперед с сигаретой в зубах, не видя перед собой ничего и никого. Тогда, набравшись смелости, Лорента схватила его за руку:
—Ты меня слышишь!?
—Да пошла ты к черту!— Он так резко развернулся, что девушке пришлось попятиться. В слезящихся глазах не было ничего, кроме ярости, —Это была твоя затея! Я тебя послушал!
—Ты второй, черт возьми! Не последний! —Рявкнула она в ответ, молясь, чтобы за ними никто не наблюдал, —Ты проиграл только Чарли Алмазу — лучшему пилоту в истории!
—А мог выиграть, —Вэйл откинул назад слипшиеся от пота волосы и сплюнул на брусчатку.
Лорента не понимала его, как бы не старалась. Она не ожидала, что Вэйл так близко к сердцу воспримет поражение в гонке, в которой он изначально даже не хотел участвовать.
Между тем на площадь приземлилась третья лодка — это был аппарат той девушки, что представилась Сесиль Койве. Вэйл даже не глянул на нее, потупив голову.
—Я никогда больше не буду потакать твоим прихотям, —Отчеканил он, —Поняла!?
—Да что такого случилось!? —Не выдержала Лорента, —Ты попытался, не получилось, со всеми бывает…
—Я мог сдохнуть! Я мог разбиться в этом чертовом ведре, и все ради твоего болезного идиота!
Мимо в сопровождении Эйприла и его людей прошел — точнее, почти пробежал — какой-то светловолосый человек. Он скрылся за дверями “мухи”, и галдящая толпа вмиг затихла, словно ей дали затрещину.
—Вы оба мне никто, —Прошипел Вэйл, —И
—Я тебя об этом и не просила, —Опешила Лорента, —Но мы должны были попробовать.
—Попробовали. Дальше сама. Делай со своим Алмазом что хочешь. Хоть потрахайся с ним, мне плевать…
С этими словами он оставил ее одну и устремился вниз по улице. Толпа зрителей стала потихоньку стихать — кто-то, переглядываясь, наблюдал за неудачником, проигравшим Алмазу, кто-то окружил вниманием Сесиль Койве, которая явно охотнее остальных шла на контакт, а кто-то, как и сама Лорента, устремился в “муху”, где Чарли должны были наградить десятью тысячами императорских номиналов.
Впрочем, никакого награждения либо не подразумевалось, либо не произошло по просьбе самого победителя — оказавшись в зале, Лорента увидела лишь сотрудников Эйприла, что сновали из стороны в сторону, парочку радостных зевак, чья ставка сыграла, и кучку особо обнаглевших поклонников, рвущихся к Алмазу через охранников салона. Но самое главное, что победитель все еще был здесь: по крайней мере, тот человек, которого Лорента приняла за Алмаза на площади, сидел сейчас за барной стойкой в глубине зала и потягивал что-то из стакана в полном одиночестве.
Молясь, чтобы охрана ее не завернула, девушка устремилась в его сторону, на ходу продумывая хоть что-то, что можно было бы выдать за правду. Ногти ее до боли вонзились в мокрые от волнения ладони — насколько проще все было бы, не окажись Вэйл последним ублюдком!
Стоящий за стойкой парень незамедлительно отреагировал на ее приближение.
—Боюсь, победитель гонки не желает давать интервью. Ничем не могу помочь.
Его взгляд буквально кричал: еще шаг, и я позову громил-охранников. Алмаз на своем стуле даже не шелохнулся — так и смотрел куда-то в одну точку, обнимая пальцами стакан.
—Я представительница пилота, занявшего второе место, —Отчеканила Лорента ровным голосом, —И мне нужно просто поговорить с господином… Чарли.
После этих слов Алмаз, наконец, соизволил обернуться. Оглядев девушку с ног до головы, он кивком указал ей на соседний стул, и она с напускным спокойствием приняла предложение присесть.
В жизни Чарли Алмаз оказался вовсе не таким благообразным, каким представляла его пресса или героические легенды. Лет тридцати пяти, коренастый и широкоплечий, он не казался ни героем, ни первооткрывателем. Обычный человек, мимо которого пройдешь и не заметишь — хотя, возможно, именно такими и были все настоящие герои…
Если в его лице и было что-то приятное, то явно не во вкусе Лоренты. Черты его хоть и можно было назвать точеными, но они скорее отдавали какой-то грубостью, приправленной нескрываемой неприязнью ко всему вокруг и страшной замкнутостью, граничащей с мизантропией. Оставаться один на один с таким человеком хотелось в последнюю очередь, но ради жизни Ная Лорента пошла бы и не на такое…
Рядом с Чарли на стойке покоился бумажный конверт — очевидно, с призовыми деньгами — и лежал он так небрежно, словно его хозяину не было до него совершенно никакого дела. Это, признаться, неплохо обнадеживало…