Клетка для лжецов

Кейс Сия

Стало видно, что девка занервничала — лодка ее шла по-прежнему ровно, но заметно приподнялась над домами во избежание всяких казусов — да и Алмаз снизился до такой степени, что Вэйл отчетливо различал его машину. Приближение финиша раскололо даже таких…

И все же зевать по сторонам было не время. Если Вэйл и вправду хотел урвать хоть что-то, надо было поднапрячься.

Он сознательно не читал список заданий перед гонкой — его мало волновало, с чем придется иметь дело, в особенности, если собираешься намеренно проигрывать — но теперь, когда азарт и гордыня сделали

свое дело, а отрыв от Чарли без прикрас можно было бы назвать ничтожным, он горько пожалел о собственной недальновидности.

Потому что последнее задание придумывал либо садист, либо идиот, ничего не смыслящий в физике подобных полетов.

Еще страшнее было представить, сколько денег Эйприл отгрузил на постройку “реквизита”.

Конечно, небольшие размеры этих лодок позволяли соорудить нечто подобное в небе над городом — судя по всему, даже с подъемным механизмом, потому как всю эту громадину, виси она в воздухе все время, не заметить было бы невозможно — но лабиринт в любом случае остается лабиринтом, громоздким и сложным сооружением, требующим недюжинных ресурсов и усилий для воплощения.

Неужели все это окупилось?

По мере того, как претенденты на победу приближались к месту прохождения последнего задания, лабиринт, издалека похожий на огромную коробку, поднимался все выше на толстенных механических сваях, пока не достиг максимальной своей высоты — почти той же, на которой Вэйл старался идти всю гонку.

Один вход, один выход. Куча поворотов и тупиков. Минимальная скорость. Вэйл без раздумий дал бы в рожу тому, кто придумал это испытание.

“Бедный движок и маневровые” — подумал он, поглаживая приборную панель, что верой и правдой служила ему всю гонку.

Впрочем, свое мнение насчет скорости, с которой придется тащиться по этому лабиринту, Вэйл мог засунуть себе в задницу, потому что Чарли Алмаз не считал нужным плестись даже в закоулках глухих деревянных стен, скрепленных толстыми столбами и массивными петлями — он пустил туда свою лодку почти на той же скорости, с какой летел все время до этого.

В том, что этот человек сросся с аппаратом и стал его частью, не осталось никаких сомнений, когда Вэйл увидел, как плавно и с какой ювелирной точностью Чарли вписался в поворот. Он словно вел карету, запряженную самыми вышколенными лошадьми на свете, а не воздушную лодку.

Алмаз скрылся в дебрях лабиринта, и Вэйл следом за ним вкатился в узкий, с двух сторон ограниченный стенами проход. Повсюду мелькали датчики, следящие, чтобы лодка шла на разрешенной высоте и не пыталась смухлевать, возвысившись над лабиринтом и высмотрев правильную дорогу к выходу.

И без того нервную обстановку усугубляло еще и то, что в затылок дышала Сесиль. Если ей повезет выбрать правильный поворот, а Вэйлу выпадет ткнуться носом в тупик, девка в лучшем случае вырвется вперед, а в худшем — получит недюжинную фору. В то же время, если он не допустит ни одной ошибки, то сможет добраться до выхода из лабиринта даже раньше Чарли — и победа будет почти что в кармане!

Обнадежив себя этой мыслью, Вэйл доверился интуиции и приготовился поворачивать

направо — вслед за Алмазом. Исполняя маневр, он краем глаза приметил зеленую лодку Сесиль, которую черти понесли налево — хотелось бы, чтобы в тупик.

Первый поворот прошел удачно, и со временем Вэйл даже приноровился исполнять их более-менее быстро, хоть и не с такой заправской легкостью, как у Чарли. Другое дело, что тупиков избежать не удалось, а управляться с задними маневровыми пилот всегда избегал, предпочитая им полноценные развороты, которые в здешней тесноте были попросту невозможны.

Он чертыхался, бил кулаками по панели, рвал на себе волосы, но продолжал вести лодку дальше, запоминал повороты, просчитывал пути и крутил головой во все стороны — благо, лобовое стекло и зеркало заднего вида позволяло. В какой-то момент Вэйл внезапно осознал, что давно потерял счет не только поворотам, но и времени — а значит, для кого-то из его соперников гонка уже могла закончиться. В таком случае все его мучения теряли смысл…

Пилот не ожидал, что при этой мысли сердце у него так неприятно сожмется в груди.

Не успел он этому удивиться, как позади него показалась зеленая лодка. Признаться, сейчас присутствие Сесиль поблизости даже успокаивало. Она тоже проходила повороты на минимальной скорости и осторожничала с решениями, но следовать за Вэйлом не собиралась — свернула в другую сторону при первой же возможности.

Пилот чувствовал, как его нервы натягиваются до предела. Бесила не столько монотонность и медлительность происходящего, сколько неизвестность — он понятия не имел, сколько лабиринта пройдено, скоро ли выход и есть ли у него возможность до него добраться. Ощущение уязвимости в этой коробке с перегородками довершало картину, окончательно выводя Вэйла из себя. Хорошо, что он был в лодке один — иначе его напарнику бы не поздоровилось.

Когда он увидел дыру в стене, то даже не понял, что это выход. Гораздо проще было бы поверить, что это галлюцинация — но потом Вэйл тряхнул головой, зажмурился, и, проклиная все на свете, позволил себе признать, что это действительно путь наружу.

—Ну держитесь, сраные ублюдки! —Хохотнул он, отключая маневровые и направляя лодку прямиком в открытый проход. Оживший от ускорения движок удовлетворенно зарычал и вынес Вэйла наружу, где со всех сторон не было ни единой живой души.

В первую секунду, оглядываясь по сторонам, он даже растерялся. Да такого просто быть не может! Наверное, Алмаз прошел лабиринт так быстро, что уже успел умотать отсюда к чертям собачим и вовсю болтался на финише.

Впрочем, лучше бы он об этом не думал…

Потому что лодка Алмаза вынырнула из лабиринта ровно в тот момент, когда Вэйл окрестил его победителем.

Пилот не поверил своим глазам и зеркалу заднего вида. Он был впереди, черт возьми! До финиша всего ничего, а Чарли у него в догоняющих!

Такую возможность нельзя упускать, и плевать, что призовые изрядно усложнят ему жизнь — с этим он непременно что-нибудь придумает.

Победивший короля становится новым королем. Так было всегда. И будет впредь…