Клетка из костей

Карвер Таня

— Не знаю. Разумеется, мы будем работать вместе, но я как старший по званию намерен внести определенные коррективы в работу этого отдела.

Фил почувствовал, что начинает закипать.

— Вы считаете, что я не справляюсь со своими обязанностями?

— Нет-нет, что ты. У тебя практически стопроцентная раскрываемость.

Фил ничего не сказал. Это была чистая правда.

— Но, с другой стороны, это же отдел по борьбе с особо опасными преступлениями.

Раздражение стало

очевидным.

— В смысле?

— В самом названии содержится подсказка. Особо опасные. Их ведь легче всего раскрывать, не правда ли? — Не дав Филу ответить, он продолжил: — Взять, к примеру, убийство.

Нашли тело. Кто же убийца? Тот, кому это выгодно. Допрашиваете подозреваемого. Он во всем сознается. Дело закрыто. Правда же, легко?

— К чему вы клоните?

— Ни к чему. Просто такие преступления не кажутся мне особо опасными. В твоем распоряжении много ресурсов. Другие отделы завидуют.

— Что вы имеете в виду? Все наши ресурсы необходимы для эффективной работы. Вы вообще видели, чем мы занимались последние годы? А чем занимаемся сейчас?

Гласс попытался, пусть и с долей иронии, примирительно поднять руки, но этот жест попросту не входил в его репертуар.

— Я что хочу сказать… У вас никогда не возникает проблем с финансированием. А в наши нелегкие времена кое-кто может счесть подобное финансирование роскошью, а не первой необходимостью.

— Значит, вы хотите перераспределить бюджет нашего отдела? И куда пойдут эти деньги?

— Фил, — сказал Гласс, складывая руки в жесте, которому он, должно быть, научился на каких-то менеджерских курсах, — не опережай события. Я навел справки о твоем отделе и лично о тебе. Конечно, результаты говорят сами за себя, но… давай начистоту. Ты руководишь своей командой, как феодал.

Фил не поверил своим ушам.

— Что?!

— Возьмем для примера последний брифинг. Ты поставил под сомнение мою компетентность. Причем на глазах у всех.

— И что? Вы отпустили человека, который был важным свидетелем, а то и подозреваемым, не проконсультировавшись со мной.

— Бытует мнение, что именно для этого в полиции и проводятся брифинги. Чтобы все поделились последними новостями.

— Подобные решения нельзя принимать без моего согласия. Вы обязаны были уведомить меня. Вы нарушили протокол.

Гласс несколько секунд молча смотрел на него.

— Как я уже сказал, протокол в ближайшее время изменится.

— В частности, теперь будет необязательно держать меня в курсе? И важные решения касательно моего расследования можно будет принимать без согласования со мной?

Гласс заговорил тише, злее:

— Детектив-инспектор, вы, возможно, привыкли к снисходительности моего предшественника,

но со мной этот номер не пройдет. Мы все будем делать так, как нужно. Как нужно лично мне. В моем отделе нет места инакомыслящим, будь то лично вы или кто-то из вашей команды.

— Никаких инакомыслящих в моей команде нет, — отрезал Фил.

— Это спорный вопрос.

— Нет. — Фил тоже подался вперед, причем не менее агрессивно. — Что вас не устраивает в моей команде?

Гласс снова заглянул в папку.

— Поведение некоторых офицеров легко расценить как несоблюдение субординации. Я…

Фил вскочил, как отпущенная пружина.

— Бред! Я поощряю творческий подход в своих подчиненных. И результаты нашей работы доказывают продуктивность этого. Отсутствие строгой субординации помогает нам раскрывать больше преступлений.

Взгляд Гласса стал острым.

— Теперь ясно, кто служит им примером. Ты оказываешь на них тлетворное влияние, Фил. Это называется «синдром мисс Джин Броди». Ты их… пленяешь.

— Пленяю?! — Фил едва не расхохотался. — Мы что, перенеслись в роман девятнадцатого века?

Голос Гласса стал холоден как лед:

— Ты одеваешься, как студент, а не как служащий полиции. Ты дерзишь начальству. И, насколько я понимаю, твои методы дознания балансируют на грани дозволенного.

— Я добиваюсь результата. Практически стопроцентного, вы сами только что сказали.

— После сегодняшней беседы с начальником полиции здешним порядкам придет конец. Ты по-прежнему можешь добиваться своих умопомрачительных результатов, но делать это будешь по моему уставу.

— А если меня не устраивает ваш устав?

— Незаменимых людей нет.

Филу хотелось ударить его.

— Кстати, — сказал он дрожащим от гнева голосом, — Микки сказал, что вы вернули Розу Мартин.

Гласс на мгновенье опешил, но быстро справился с собой.

— И что?

— Зачем?

— Она не твоя подчиненная. Это тебя не касается.

— Еще как касается. Она когда-то была моей подчиненной, а потом ушла на долгосрочный больничный. Она не могла выздороветь так быстро. Она не готова.

— Я проконсультировался с ее психологом, прежде чем принять это решение.

Фил очень сомневался, что это правда: он хорошо знал Марину.

— Даже Стиви Уандер увидел бы, что она не в состоянии работать.

Теперь Гласс выглядел так, будто хотел его ударить.

— Спасибо, что высказал свое мнение. Буду иметь в виду.

— К тому же вы повысили ее в звании.

Лицо Гласса налилось кровью.

— А ты откуда знаешь?

— А это что, секрет?

— Карьера других офицеров не должна тебя заботить.