Клетка из слов
Шрифт:
Харпер резко разворачивается ко мне и пристально изучает взглядом, как когда-то раньше. Я уже забыл это чувство – когда она полностью фокусируется, сосредотачивается на тебе. Ощущения почти опьяняющие.
– Как у тебя дела, Уайлдер?
– Все нормально, – отвечаю я и сам удивляюсь, что, вообще-то, говорю правду. – Это был… нормальный год. – Так на самом деле и было. Год полного уединения. Даже одиночества. Но зато тихий. Я занимался, читал, писал. Ребята, которые в прошлом году превращали мою жизнь в ад, будто забыли обо мне.
–
– М-м, серьезно?
– Я использовала магию, чтобы они перестали к тебе приставать, Уайлдер.
– Ну, спасибо, – я зачерпываю руками воду и плескаю в нее.
Она с легкостью уворачивается.
– Хорошая попытка.
– Хочешь, чтобы я правда постарался? – кидаюсь на нее я.
Лучше бы Харпер поостыла со всей этой магической фигней – мне от этого не по себе. Это как маленькое, но навязчивое напоминание о старой Харпер, которая отчаянно хотела чувствовать, которая пила по утрам и заставила Ната сыграть со мной ту злую шутку в темной пещере, которая чуть не убила нас всех.
Нат появляется почти сразу после ее ухода.
– Как Харпер?
Им никак не удается пересечься. Это похоже на старый английский фарс, когда один персонаж входит в одну дверь, а другой исчезает во второй. А еще до меня доходит, что я не говорил ему про нашу встречу. Откуда он знает? Нат следил за нами?
– Ты еще с ней не виделся?
Он качает головой.
У меня такое чувство, что жизнь слегка рассинхронизировалась. Это тревожно, но в то же время волнующе – раньше ядром нашей дружбы были Нат и Харпер: неразлучная пара, неделимый союз. Теперь их как будто оторвало, отбросило друг от друга. Вся система перестраивается – и в центре оказываюсь я.
– Приходи вечером, – говорю я. – Снова соберемся вместе.
Родители собираются на ужин, так что сегодня мы с Натом и Харпер будем тусоваться в коттедже. Я беру несколько банок содовой и набиваю ими переносной холодильник, как бы демонстрируя, что именно это мы сегодня будем пить. И это правда, убеждаю себя как минимум относительно Харпер, так что я вру только на две трети.
Отец надевает свои идиотские запонки из крышек от кока-колы. Их ему ради шутки подарил дядя Вернон, когда они были детьми, – просто прилепил суперклеем зажимы с внутренней стороны.
– Пап, тебе обязательно их надевать? Это же просто ужас.
Мне бы очень не хотелось, чтобы мои друзья такое увидели.
– А мне кажется, они крутые, – сразу же парирует он.
Я буквально агонизирую от ужаса.
– Просто идите.
Я провожаю их до ворот.
– Привет, – выплывает из темноты Нат.
У меня снова возникает странное чувство, что я его не узнаю. Кто этот высокий мужчина? Нат как будто бежал. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а тело покрывает блестящий пот, хотя вечер
– Привет, – отвечаю я. – Мам, пап, вы помните Ната?
– Конечно, – говорит папа и по-дружески протягивает Нату руку. В прошлом году Нат был пацаном, а теперь он взрослый парень, которого отец приветствует рукопожатием.
Но Нат с растерянным видом замирает. Он так пялится на отцовскую руку, словно никогда раньше рук не видел. А потом я вижу, что он смотрит на запонки. Ну конечно же, с ужасом думаю я. Какие же они идиотские.
– Нат, – одергиваю я, и он вздрагивает.
– Что? Уайлдер? – Потом он встряхивается, как собака, и пожимает протянутую руку. – Приятно снова вас видеть, сэр.
По дорожке поднимается Харпер. Мама обнимает ее, и Харпер краснеет. Она не сводит глаз с Ната.
– Повеселитесь, ребята, – немного задыхаясь, говорит мама. Она убирает за ухо воображаемую прядь, хотя ветра нет. Она явно нервничает из-за предстоящего ужина.
– Вы тоже! – отзываюсь я. – Ребята и зверята.
Они спускаются вниз по тропинке. Мы слышим, как заводится и уезжает машина.
– Привет, Натти, – говорит Харпер.
Нат игнорирует ее, и я замечаю, что его едва заметно трясет. Харпер плюхается на диван и прижимает руку к щеке, как будто остужая.
– Ты сегодня обгорела? – спрашиваю я. Она не выглядит особо красной, но в темноте не очень понятно.
Она качает головой.
– Все в порядке, Натти?
– Конечно. – Он стучит ногтем указательного пальца по большому. Я уже давно понял: это значит, что он лжет.
Нат достает пиво из обоих карманов и предлагает нам с Харпер.
– Нет, – резко отвечает она. – Натти, я же писала тебе. Я больше этим не увлекаюсь.
– Да ладно! – его голос звучит как-то странно. – Уайлдер вот выпьет баночку.
Хотя я не говорил, что буду.
– Нет, – отрезает она. – Хватит.
Нат передает мне бутылку, но я качаю головой. Не хочу, чтобы Харпер было еще тяжелее.
– Ну и ладно, – бросает он, запрокидывает голову и выпивает бутылку целиком. Потом открывает вторую и высасывает ее тоже. На его загорелом горле при каждом глотке ходит кадык. Он вытирает рот. – Сыграем в бутылочку?
Я смотрю прямо на него:
– Я думал…
– Что, Уайлдер?
Нат, похоже, ожидает, что я сейчас расскажу про его бледную девушку. Но ничего такого я делать не собираюсь.
– Я в таком не участвую, – заявляю я. – Сначала своди меня поужинать, прежде чем перейти к чему погорячее.
Нат кидает на меня хмурый взгляд.
– Ты выпил все мое пиво. Пришлось снова идти на заправку. Не ожидал, что ты оставишь меня без денег.
– Не будь таким вредным, Нат, – фыркает Харпер.
– Ой, скушаете, – огрызается Нат.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивляюсь я.
– Да, что? – подхватывает Харпер. – Может, ты хочешь сказать «выкусите»? Наверное, так?