Клетка
Шрифт:
Допиваю бокал шампанского, ищу глазами мать. Она общается с супругой судьи и попивает, наверное, уже третий бокал вина, забывая о том, что «больна».
Снова перевожу взгляд на Дениса, встречаемся взглядами. Зависаем на мгновение. Сжимаю ножку бокала, качаю головой. Допиваю шампанское и тут же беру с подноса у официанта еще.
Женщины неподалеку смеются, продолжают, не скрывая, рассматривать Дениса. А этот всегда непроницаемый и серьезный на работе мерзавец выдает хищницам ухмылку, на что женщины снова смеются.
Я не ревную
Ах ты, гаденыш!
Специально выводишь меня из себя?
Пытаюсь дышать ровно и не вестись на провокацию. Выходит плохо. Я ревную. Пусть мы не будем вместе, но я ревную. Я, оказывается, умею настолько ревновать. Никогда за собой этого не замечала. Мне казалось, я ревновала Олега, когда начала подозревать его в связи со шлюхами. Но нет. Так внутри меня не горело. Причем пока необоснованно. Одна ухмылка, по факту, ничего не значит.
Отпиваю несколько глотков шампанского, иду к хищницам. Знакомиться. Они сейчас сожгут взглядом моего мерзавца.
Я не планировала здесь ни с кем «дружить». Намеренно избегала общения, отделываясь приветствиями. Мне нравится, что меня считают высокомерной сукой. Так проще жить. Ни у кого не возникает желания с тобой заговорить. Хороший оберег от ненужных контактов.
— Добрый вечер, — здороваюсь, натягивая холодную улыбку. Намеренно встаю спиной к Денису, закрывая им вид на моего охранника.
— Добрый, — так же цинично натягивают улыбки, осматривая меня.
— Нелли, — представляюсь.
— Супруга Литвина, дочь Климова? — спрашивает у меня одна из женщин. Какая осведомлённость. Уже обсудили меня. А вот я не знаю, кто эти пираньи. Мне, в принципе, плевать.
— Да, — киваю.
— Я Алла, — представляется блондинка. — Алла Алимова, — с гордостью уточняет она. Алимов, кажется, прокурор. Киваю.
— Милана Калман, — представляется мне шатенка. Все сплошь с фамилиями. Калман – самый дорогой адвокат и владелец юридической конторы, которая обслуживает только элиту. Жена прокурора и жена адвоката дружат, пытаясь снять мальчика, – смешно. Не могу сдержаться, усмехаюсь, прячась за глотком шампанского.
— Нелли, давай на «ты», — выдаёт Алла, салютуя мне бокалом. Киваю. — Почему вы раньше не посещали наш клуб?
— Не знала, что здесь так весело, — улыбаюсь.
— На следующей недели мы собираемся в «Зеленом Бору» на ретрит. Надеюсь, ты к нам присоединишься.
Что они знают про уединение и гармонию? Но я киваю. Неосознанно оборачиваюсь на Дениса.
— Это твой эскорт? — интересуется шатенка.
— Кто?
— О, мы так называем охрану и водителей, — поясняет мне блондинка. — Мальчики для сопровождения, — смеются, пьяненькие уже.
— Ммм, забавно. Да, это мой охранник.
— Заметно, глаз с тебя не сводит. Профессионал.
Глаз
Иногда сводит свои бесстыжие глаза, стреляя в хищниц.
— А ему подработка не нужна? Я бы уволила своего амбала и пару раз воспользовалась бы услугами твоего. А то, чувствую, мне грозит опасность, — стреляет в меня горящим взглядом, демонстративно обмахиваясь ладонью.
Смеюсь. Уже искренне, не скрывая язвительности и пренебрежения.
— Боюсь, его график и моральные принципы не позволят ему работать с клиентами, не способными оценить границы личного пространства и дозволенного замужним женщинам. Особенно если это ударит по репутации супруга, — допиваю шампанское. Оглядываюсь на Дениса, на что он приподнимает брови, спрашивая меня, всё ли в порядке.
Нет, я снова выдала не то, что хотели от меня услышать. Никогда не смогу влиться в круг этих голодных сук.
Да, Нелли. Хорошая речь. Впечатляет. Скажи это себе. Ревнивая сука здесь ты.
— Что?
Алла хочет приподнять брови, но ботокс не позволяет, отчего ее глаза только выкатываются, но не передают эмоцию.
— Ничего. Простите, у меня плохое чувство юмора. Вы пошутили, и я пошутила в ответ, — смягчаю свою речь. Хотя все прекрасно понимают, что шуток в нашем диалоге не было.
Допиваю шампанское.
— Хорошего вечера, — ухожу, не дожидаясь их комментариев. Становится душно в этом обществе.
Снова не получилось оправдать надежды Олега. Но мне не жаль.
Похоже, я тоже пьяна.
Не отпускает состояние тотального раздражения.
Иду к матери, сообщая ей, что мы покидаем этот вечер. Она, естественно, недовольна, но скандалить в обществе – это моветон.
Терпеливо жду, наблюдая, как мама прощается со своими многочисленными подругами.
Выходим.
— Ты плохо себя чувствуешь? — спрашивает мама.
Киваю. Легче солгать, чем всю дорогу выслушивать о моем эгоизме, высокомерии и неблагодарности.
— Голова болит невыносимо, — сообщаю ей в машине, откидываясь на сиденье и прикрывая глаза.
— Сейчас… У меня где-то были таблетки.
Кажется, в ее сумочке есть таблетки на все случаи жизни. Она глотает их горстями.
— Мама, я выпила. Какие таблетки? Мне уже легче. Денис, приоткрой с моей стороны окно, — прошу я. Стекло плавно ползет вниз, подставлю лицо прохладному ветру. Мама что-то говорит, но я уже ее не слушаю, отключаясь от реальности.
Мы подвозим маму домой. Прощаемся. И вот я снова наедине с Денисом в темном салоне автомобиля. Воздух сгущается. Впиваюсь ногтями в свои ладони, пытаясь пережить эти полчаса пути домой.
Надо что-то срочно придумать. Я больше не выдержу с ним.
— Как ты? Может, к врачу? — интересуется он. В голосе волнение.
— Что? — не понимаю, о чем он.
— Ты сказала, что плохо себя чувствуешь.
— А. Всё нормально. Я солгала.
Замечаю, что Денис сворачивает в проулок.