Клеймённые

Хард Леона

Закончилось наше путешествие возле подоконника. Гектор поставил меня на пол, но одной рукой придержал на уровне живота, а сам важно прикуривал. Я дернулась из-под его захвата с целью сбежать, но он опять сгреб второй рукой и надавил с силой на живот, заблокировав дыхание в легких. От потерянного кислорода потерялась на несколько секунд, не поняла, что произошло. Как будто я жалкое насекомое, которое жужжало над ухом и только раздражало, пока он был занят — а именно чиркал зажигалкой, чтобы прикурить.

— Прекратите этот цирк! — взвилась я в отчаянии, когда голос вернулся и дыхание восстановилось.

Попыталась локтем ударить по руке Гектора, чтобы прекратил держать в ловушке. Над моими жалкими попытками присутствующие лица просто смеялись. А самой было не до смеха. Я будто в клетке два на два, с голодным зверем, он вооружен острыми клыками, мне же защищаться нечем, только кричать или молить о помощи.

— Какая строптивая! — заметил неизвестный мужчина из Низов.

Я отвлеклась на эту фразу, поэтому не заметила, как взяли за шею и резко развернули влево. Успела только послушно повернуться и увидеть наклоненное лицо Гектора. Его глаза были полуприкрыты, из-под ресниц лениво изучали меня, пока его губы прикасались к моим. А потом Гектор сделал резкий выдох, и я получила весь дым от сигареты в рот.

Горло раздражающе запершило, будто гвоздем процарапали. Какой мерзкий вкус. Отняла губы, прикрыла ладонями лицо, пока громко кашляла на весь туалет. Из носа и рта, отовсюду валил дым, мерзкое послевкусие осело на языке. А мой кашель сопровождал гогот выродков из Низов и их утонченных Роз.

Я со злости ударила кроссовком по колену Гектора, отчего тот рефлекторно сжался. Обхват на животе ослаб, поэтому смогла вырваться из плена, пятясь назад к двери. При этом демонстративно и жестко рукавом куртки вытерла поцелуй Гектора со своих губ и чтобы мужчина это непременно увидел и понял!

— Ах, ты ж, сучка! — прошипел сквозь зажатую челюсть Гектор, потом пренебрежительно склонился к штанам, протер возможный след от моей обуви. — Выйдите все!

Руки мужчина сложил под грудью, сигарету засунул между зубов.

Пока толпа медленно рассеивалась, я боялась пошевелиться, ожидая чего-то, может какого-то знака. Но одно понимала — бежать отсюда некуда и приспешники не дадут.

Гектор все-таки отнял сигарету от губ и сделал затяжку, от которой бычок зашипел и стал опасно огненно-красным. Кровавым я бы сказала.

И нас осталось двое, где даже собственное дыхание казалось очень громким.

— Сюда подойти! — приказал мужской голос. Гектор не удостоил вниманием, тушил бычок в пепельнице, стоящей на подоконнике.

По идее я должна была повиноваться, как и все, но я покачала головой. Гектор скорее всего не видел отказа, только через несколько секунд обнаружил, что не повиновалась.

— Я сказал подойти ко мне!!! — голос стал выше и грубее, больше не было того добродушного парня, которого иногда строил из себя.

Я опять проигнорировала, на что Гектор сделал несколько резких шагов. Пальцем мужчина ухитрился зацепиться за мои джинсы — взялся за шлевку для ремня. Резко потянул на себя кружок, а я наоборот испугано дернулась от мужчины подальше, убежать от его рук. Тогда же раздался своеобразный звук-треск.

Я испуганно замерла в одном положении, но было поздно.

Рывок за шлевку был резкий, поэтому молния на штанах разошлась, пуговица со звоном отскочила по

плитке пола, часть ткани была вырвана по линии ремня.

Гектор улыбнулся, довольный результатом, заценил мой полуголый вид.

А я стояла с нервно бьющимся сердцем. Перед на джинсах полностью разорван и в результате черное белье представлено всеобщему обозрению.

Испуганно смотрела то вниз, то на мужчину перед собой, который лишь пожал плечами.

Я ладони поставила спереди на уровень ширинки, пряча самую интимную часть тела, хорошо хоть белье не прозрачное, поэтому прикрывало все нужные места. Часть молнии вырвана и пуговица оторвана, как идти домой? Но вдруг возникло тревожное ощущение, предчувствие плохого, и возник закономерный вопрос. А отпустят ли домой?

— Я же сказал подойти! — этот выпад уже чисто физически не смогла блокировать. Рывок...

Косточками бедер уткнулась в подоконник, грудью едва не вылетела в стекло, но успела поставить ладони, чтобы не врезаться лицом в холодное окно.

Джинсы расходились на ширинке, предоставляя обзор на все, что угодно, а я застыла не моргая, как обездвиженная статуя. И гадала откуда столько мощи в обычном человеке?

Почувствовала холодный воздух на голой коже сзади на бедрах, когда джинсы на моих ягодицах спустили вниз, словно оценивая предложенное добро. Пальцы, да и их владелец явно не были ограничены принципами или совестью, поэтому сжали ягодицы, словно примеряясь. Так и остались там на шортиках, нагло командуя, сдерживая, сжимая. А потом я почувствовала прикосновения мужских бедер, в штанах, но даже в штанах легко ощутимо... то самое место. Знаю, как это называется, но сказать это пока не получалось. Даже мысленно, что прикасалось к попе и ногам.

— Хочешь запечатаю? — спросил насмешливый голос на ухо, а мужское тело надавило на спину. — Будешь пожизненно моей послушной, верной собачкой? Сидеть, лежать и ноги раздвигать. И при этом мечтать только обо мне, когда же прикоснусь к тебе...

Гектор развернул вновь, как послушную, безмозглую марионетку, встал возле подоконника, присаживаясь на него, а между ногами поставил меня, имея теперь доступ к моему телу спереди. Не получив ответа продолжил:

— Хочешь трахну тебя здесь, мне не принципиально? Я предлагал сначала по-хорошему. Свидание, кино — стандартная схема, но тебе видишь ли не понравилось? А так нравится?

— Я буду жаловаться... — еле слышно прошептала-перебила, ощущая твердые, нетерпеливые прикосновения мужских пальцев.

Мою футболку задрал почти по горло, грудь в темном, кружевном бюстгальтере высоко вздымалась и тревожно опускалась. Большие ладони полностью обхватывали одну грудь, потом медленным, потирающим жестом перешли на другую и сжали с силой. Я лишь морщилась от покалывающих ощущений в сосках, но кажется мужчину это мало волновало.

— Кому, прелесть моя, будешь жаловаться? — услышала хриплый вопрос и почувствовала обжигающее дыхание на шее. — К ректору пойдешь? Он деньки отсчитывает, когда, наконец, закончу университет и оставлю его в покое. Крестится, когда прохожу мимо его кабинета. А чего мелочиться: может, сразу заяву Карателям напишешь? Лично устрою аудиенцию у нашего зама по округу! Хочешь? Только ему тоже придется «дать»!