Клич мятежников (сборник)
Шрифт:
Он выбрался, переступая через спящих тут и там людей, а потом - мимо палаток госпиталя и склада - на поселковую улицу. В воронках от мин шипела отблёскивающая вода. Но сама дорога была расчищена от мусора и машин (всё это растолкали бульдозером), а ямы - перекрыты редкими, но прочными металлическими сетками, чтобы можно было проехать. Вокруг лежали мокрые руины, было пусто и как-то дико, а где-то вдали уныло, жутковато выла собака. Уилф, ёжась под плащом и почти придрёмывая, шагал по улице, размышляя, зачем его вызывает полковник...
...Штаб располагался в единственном уцелевшем здании городка - всё остальное было взорвано или сожжено непонятно кем непонятно зачем. Когда-то тут был магазин, кажется. А что теперь
Полковник Боутон в штабе был один, хотя Уилф почему-то настроился на то, что тут идёт совещание, шум-гам, народ и всё такое прочее. Но за столом при свете переносной лампы сидел только полковник. Правда, над большой картой.
– Сержант Матмэн, сэр, - буркнул Уилф, козырнув и с мрачным удовольствием отметив, что с его ботинок на полу собирается мерзкая лужа. Но Боутона, похоже, это ничуть не беспокоило - он указал на стул сбоку и спросил:
– Куришь, сержант?
Уилф с каменным лицом достал и стал методично набивать трубку. Не то, чтобы он так уж стремился курить или верил в то, что "табачный дым уносит проблемы" - нет. Для него курение трубки стало как бы ещё одним из символов того, что возврата к прошлой жизни с её идиотизмом нет. Отовсюду твердили, что курить - вредно?! Идите к дьяволу, я - буду курить, и буду курить именно трубку, потому что её курил один хороший человек, в доме которого Уилф прочитал книжку про тех, старых, мятежников. Которые курили поголовно и с детства. Он зарядил трубку поплотней, неспешно с чмоканьем и пыханьем раскурил её от специальной зажигалки, после чего всем своим видом показал, что готов слушать.
Боутона не проняло и это - зрелище невозмутимо курящего трубку пятнадцатилетнего парня. Он и сам закурил сигарету из лежащей тут же, на карте, пачки, с наслаждением выпустил в потолок дым тугой длинной струйкой и сказал:
– Ты у нас в полку лучший командир-разведчик, как мне сказали. Потому извини, что я тебя так поднял - важное дело.
Уилф слушал. Броутон был настоящим полковником - полковником Национальной Гвардии, который создал полк из нескольких партизанских отрядов вокруг группы своих сослуживцев, с которыми в самом начале боёв отошёл в болота на побережье Флориды. И, как бы не относился он, Уилф Матмэн, к полковнику - то, что тот остался полковником и в новой армии, обо многом говорило.
Кстати, дела мятежников последнее время шли неплохо. Вокруг сформированной на западе импровизированной "армии Конфедерации", как железные опилки вокруг магнита, собрались множество милицейских формирований, партизанских и полупартизанских отрядов - и армия выросла в немалую силу, которую возглавляли генералы-профессионалы. Между тем как федералы и их разномастные союзнички напрочно увязли во внутренних этнических и "культурных" конфликтах (как выяснилось - фатально неизбежных при любом "мультикультуризме", если на него не наброшена жесточайшая государственная узда...) и бесконечной погоне за маленькими мобильными отрядами, которые нередко вообще никому не подчинялись. В России (и некоторых других местах, хотя об этом говорили глухо, иногда - на уровне слухов...) "силы ООН" терпели поражение за поражением, а спешно перебрасываемые оттуда федеральные части были настроены скорее повернуть оружие против правительства, чем выполнять его приказы - да так часто и делали. А сама ООН превратилась в окончательно бессмысленную и беспомощную говорильню, и истошные вопли о помощи - правительство США без малейших колебаний готово было призвать на землю страны иностранных оккупантов ради сохранения "демократической власти"!
– оставались без ответа. И вот наконец буквально два дня назад связь донесла, что тринадцатидневное ожесточённейшее сражение
Уилф Матмэн это знал, но совершенно этим не интересовался, если по правде. Он вообще не представлял себе, что будет, когда окончится война. Он своими руками истребит как можно больше дряни. Безо всякой пощады и без мелочного разбора. А потом... не будет никакого "потом", да и не надо его - этого "потом". Ну его к чёрту. От самого слов уже тошно...
...
– ...доберитесь до Байрона. Ещё лучше - если пройдёте дальше и посмотрите, в каком состоянии мосты через реку. Потом вернётесь. Задание понятно?
– Да, сэр, - Уилф затянулся последний раз, обстоятельно выколотил трубку (на пол) и, поднимаясь, убрал её на место - в карман - другой рукой козырнув: - Разрешите выполнять?
– Конечно, - Боутон проводил его взглядом почти до порога и лишь там окликнул: - Матмэн.
– Сэр?
– Уилф обернулся. Полковник глядел на него из-за стола - внимательно и непонятно:
– Матмэн, у всего есть конец, - сказал полковник.
– Но единственныйполныйконец - по крайней мере, в этом мире!
– это смерть. Всё остальное кончается для того, чтобы началось что-то новое. А когда кончается что-то плохое - и тем более -оченьплохое - начинается, как правило, хорошее.
Уилф постоял на пороге, не сводя глаз с полковника - по-прежнему тоже смотревшего на него. Потом опять козырнул и молча вышел...
...С Уилфом были Ник Шаззки, Огастас Нашёл Подкову и мальчишка Сэм - на двух мотоциклах. Больше брать на взгляд Уилфа было просто незачем - разведка не бой, тут важны быстрота и мобильность. На двух мотоциклах в сотне метров друг от друга, меняясь каждые пять минут, они мчались по пустой федеральной трассе на север, сбавляя скорость только затем, чтобы объехать разрывы полотна или какие-то препятствия. Но время от времени - останавливались. Кто-то, поднявшись на какую-нибудь возвышенность, осматривал окрестности в бинокль ночного видения, остальные - прислушивались в полной тишине, слуху стоило доверять. До города они добрались почти одновременно с рассветом.
Байрон был мёртв. Ну то есть как - мёртв, города на самом деле никогда не бывают полностью мёртвыми. В развалинах всегда прячется множество людей, много раз уже Уилф убеждался в этом. Но казался он именно мёртвым - враг даже не пытался укрепить его, чтобы организовать оборону, наверное, бежал дальше на север, боясь, что между флоридскими полками мятежников и его тылами - если построить оборону - вклинятся подходящие с запада части конфедеративной армии, и оборона превратится в "мешок". Разведчики, разделившись, пронеслись по городским улицам угловатой "восьмёркой" и встретились на северной окраине.
Дождь перестал, проглянуло солнце, чуть похолодало. Шоссе было взорвано тут и там, часто стояли брошенные машины. Над раскисшей землёй начал подниматься невесомый, но густой пар, сильно мешавший наблюдению. Оставив мотоциклы в ложбинке на южном склоне холма, разведчики вчетвером лежали на гребне в кустах и всматривались в панораму перед ними.
Уилф знал, что решение за ним. Вернуться и доложить, что дорога безлюдна, что город пуст и безопасен - или проехать до мостов на реке, рискуя всё-таки напороться на врага... с одной стороны. А с другой стороны... ему не нравился такой финал разведки - с нерешённым вопросом: где же всё-таки противник? Неужели удрал так далеко к северу?