Клинки Юга
Шрифт:
– А завтрак?
– Если хотите – завтракайте в седле, – пожал плечами Фредерик. – Лично я перекушу днем, на привале, – сказал и дал серому шпоры – Мышка, тряхнув гривой и пару раз строптиво вскинув крупом, быстрее ветра понес короля к еще ночному западному горизонту. За ним, не менее резво, полетели и все остальные.
Доктор споро затянул шнурки на сапогах, плеснул себе в лицо воды из фляжки и прыгнул на своего коня, пегого и большеголового, которым его одарили в Малех-Кури. Кое-как приладив сумки и забрав поводья, он поскакал за быстро удаляющимися товарищами, крича на всю степь:
– Меня подождите!..
Запланированный
– Битва!
В самом деле – впереди виднелось огромное облако бурой пыли, в котором то и дело мелькала сталь. Резкий порыв ветра, бросившийся в лица путников, донес до их ушей звуки боя: звон оружия, гневные крики сражающихся, вопли боли и лошадиное ржание.
– Серьезная битва, – заметил Элиас, застегивая ремешки свободно болтавшегося на голове шлема; так, на всякий случай.
Фредерик поднял руку, приказывая всем остановиться. Надо было решать, что делать.
– Предлагаю объехать, – сказал запыхавшийся Линар. – На кой нам ввязываться? Мы устали, наши лошади тоже. Какие из нас воины?
– Мастер прав, – отозвался Аглай, наблюдая за боем. – Наверняка, это какие-нибудь два местных великих князя лупят друг друга. Нам что за дело?
Король внимательно выслушал обоих и хотел уже сказать свое слово, но смолк, увидав, что происходит впереди. Наблюдать становилось все интереснее: одна из воюющих сторон развернула горячих вороных коней и начала стремительно удирать.
– Ого! – не сдержал возгласа Генрик. – Кажись, битве конец!
Те, за кем осталось поле боя, ринулись в погоню, победно крича, улюлюкая, размахивая мечами и потрясая копьями. Вороные же значительно оторвались от преследователей. Фредерик прищурился, присматриваясь к всадникам, и выкрикнул, хлопнув себя ладонью по колену:
– Да это Черная Дружина! Смотрите, что делают!
Он угадал их тактику. Простую и легкую. Убегавшие дружинницы хоть и неслись, сломя голову, но делали это кучно и организованно, а их преследователи сильно растянулись, отстав друг от друга. Поэтому в определенный момент – по сигналу своего командира (пронзительному свисту) – девы-воины развернули черных скакунов и с леденящим душу визгом бросились в новую атаку на врагов. Те никак не ожидали такого поворота. Что и помогло дружинницам в первые минуты нападения без особых усилий посшибать многих наземь и разбить вражье войско на несколько маленьких отрядов.
– Что, господа? Поможем дамам? – весело спросил товарищей Фредерик и, не дожидаясь ответа (он был уверен, что никто не выступит против), крепче взял поводья и ударил Мышку пятками в бока. Плясавший все это время от нетерпения конь, кинулся в бешеный галоп: он понимал, что скоро окажется в сражении.
– Вот это дело! – развеселился Элиас, опуская забрало шлема и пришпоривая своего жеребца.
– Дело как раз для нас! – отозвался Люк, берясь за лук и дергая стрелу из колчана. – Заявим о себе, братишки! – крикнул он остальным рыцарям.
Те не замешкались – сорвали коней за Элиасом и Фредериком в сторону жаркой баталии.
– Уф! – выдохнул мастер Линар, совершенно безрадостно надевая шлем и берясь
Чаяния мастера не исполнились: государев Мышка, конь Элиаса и лошади всех остальных скакали слишком быстро, чтоб их седоки опоздали в битву.
Вооруженные луками рыцари, подлетая к месту боя, для начала пустили стрелы во врага и ни разу не промахнулись, а уже после с грозными криками, обнажив сияющие клинки, вломились в ряды всадников, которые рубились с черными дружинницами.
Элиас, как обычно, стремился не отставать от короля и всячески прикрывал его от нападающих. Большой фамильный меч гвардейца и изящный белый клинок Фредерика, рубившие и коловшие точно и смертельно, очень скоро дали понять противникам, что к неожиданным союзникам Черной Дружины могут приближаться лишь те, кто твердо решил лишиться жизни.
– Вы за нас? – раздался за спиной Фредерика звонкий голос.
Король обернулся и на минуту забыл о том, что надо драться.
– Тайра? – что ни говори, а не ожидал он увидеть ее именно здесь, именно сейчас.
– Я, – чуть дрогнул голос капитана Черной Дружины, и тут же она крикнула, взмахнув саблей. – Берегись!
Без лишних вопросов Фредерик пригнулся, и над его затылком свистнул увесистый вражеский кистень. Как ни шустр оказался молодой человек, а железная чушка зацепила-таки задник шлема, и салад слетел с его головы, ударился мышастому в глаз. Конь, и без того разгоряченный битвой, дико заржал и встал на дыбы. Фредерик, державшийся в седле только шенкелями, выронил меч и уцепился здоровой рукой за поводья, чтоб не свалиться, но тот, кто ударил короля кистенем, сделал еще одну попытку. Фредерик кое-как увернулся, спасая обнаженную голову и стараясь не вылететь из седла, и смертоносная чушка со всего маху врезалась в больное плечо, защищенное сталью. Это спасло от немедленной гибели, но не от падения: молодого человека опрокинуло наземь вместе с лошадью. Мышка, падая, сильно подмял всадника под себя, перекувырнулся и опять встал на свои четыре копыта. Вскидывая крупом, понесся куда подальше.
– Черт, – прохрипел Фредерик, силясь подняться, но тело, по которому словно телега проехала, совершенно не слушалось – он повалился ничком в изрытую копытами и сапогами землю. Рядом, чуть не размозжив голову, вздыбила траву лошадиная нога…
– Фред, Фред, – его перевернули, обхватили за шею, плечи, приподняли. – Живой? Живой.
– Тайра, – он опять произнес это чинарийское имя. – Вот так встреча…
– Держись. – Тайра сжала руку молодого человека. – Мы тебя вынесем.
– Вынесем! – уверенно тряхнул головой в сверкающем шлеме возникший откуда-то справа Элиас.
– Давайте, – прошептал король и скривился от сильной боли, которая принялась жалить его руку, плечо и спину. – Только смотрите в оба.
– Обижаешь, братец, – ухмыльнулся гвардеец, беря Фредерика на руки.
18
Линар, рубившийся неподалеку и наносивший ощутимый урон противникам, все видел и поспешил за Элиасом, забыв о своих бранных подвигах. Гвардеец так быстро, как это было возможно, тащил короля из боя. Тайра и две ее девушки-воина прикрывали их отход, саблями и булавами опрокидывая тех, кто пытался напасть.