Клинок Белого Пламени

Тьма Анна

– - Я знаю... знаю. Но мы пока живы, Арох. Мы живы...

– - Живы...
– - этом повторил Волк и снова замер. Но Алина знал -- он уже не будет так страшно замкнут на смерти, понятие о которой в него не вложено.

Впился в предплечье ледяной болью живой браслет, заставив девушку скривиться. Давно уже Зерги не напоминала о себе, а сейчас вдруг с силой потянула силы и жизнь. Но взамен толкнулись в сознание тепло чужого присутствия, чувство поддержки и уверенности,

что всё, в конце концов, будет хорошо. Только они должны, они обязаны дойти...

– - ...и отомстить, -- шепнула воительница.
– - Мы отомстим им, Арох. Пусть эта мысль тебя греет.

Утром бессмертные снова молчали, не глядя друг на друга. Но Арох был внимателен к малышу, Альтис перекинулся несколькими словами с некромантами. Некое подобие жизни всё же вернулось к побратимам. И лишь когда полностью собранный отряд был готов к дороге, Стримбор остановился, отвернулся от своей лошадки. Оглядел побратимов и сказал, хриплым и ломким голосом:

– - Я не верю в смерть.

Альтис вздрогнул и медленно повернулся, глядя на бога. Он даже не понял сначала, что так резануло слух...

– - Я не верю в смерть, -- повторил Волк, подойдя к Ветру.

Изначальная речь, которая для бессмертных и речью-то не являлась. Люди могут говорить на ней свободно и без опаски, но для богов это -- инструмент созидания-разрушения, а не только родной язык. На нём не говорят в материальном мире, опасаясь неосторожным словом или не вовремя вырвавшимся ругательством вызвать катастрофу.

Обо всём этом думал Альтис, а ноги уже несли его к побратимам.

– - Я не верю в смерть!
– - одновременно произнесли Траэллита, Алина и Альтис.

И даже маленький Волчонок, подойдя, старательно, почти по слогам, повторил эту заветную фразу.

Вскинули друг другу на плечи руки, сдвинулись тесным кругом. Повторили, как заклятье или клятву "Не верю в смерть!"

– - Но я верю в месть, -- шепнул Альтис, когда затихла, осев в сердцах и умах то ли клятва, то ли заклинание.

Нельзя говорить в материальном мире на языке творения. Ведь каждое слово будет иметь непредсказуемые последствия. Только иначе они не могли. С затеплившейся надеждой и смутным чувством, что их брат просто ушёл. В надматерию, на Велимор... ещё куда-нибудь.

Только демон полностью осознавал, какой это страшный самообман. Но так хотя бы можно было дышать, не воюя с собственным сведённым болью горлом за каждый глоток воздуха. Трудно. Больно. Но уже не так невыносимо, как было. Стрим знал, на что шёл, обманув себя. Они все знали.

Все силы были брошены на сокращение дороги,

и к вечеру следующего дня отряд достиг пограничного форта. Арох снова надел маску принца, воспользовался одним из взятых у Сильтарины и подписанных её рукой свитков и они расположились на ночлег с комфортом.

Было истинным удовольствием для усталых путников наконец-то отмыться в горячей воде, переодеться в чистое. Нормально поужинать за столом, а не у костра из походного котелка. Но все эти прелести жизни отметили скорее люди, чем боги, которым жизнь в странствиях была более чем привычна. Бессмертные любили и ценили комфорт, но если его не наблюдалось, это их не тяготило.

К закату побратимы собрались снова. Они просто вышли на улицу, не бросив друг на друга даже взгляда, дошли до тренировочной площадки форта. В этот предзакатный час там почти никого не было и боги, демон, Пламенная -- все как один, встали на колено и склонили головы перед закатным солнцем. Это был час гибели их брата... Потом они поднялись и Альтис достал флейту. Демон должен быть сильным, ведь он -- лидер, на плечах которого держится всё. Но хотя бы в музыке можно выплеснуть тоску и боль...

Но он едва успел поднести флейту ко рту и набрать в лёгкие воздуха, как не начавшуюся мелодию оборвал радостный визг:

– - Talleri!..

Ал развернулся, даже не пытаясь скрыть удивление, более близкое к офигению, и у него на шее тут же повисла радостно вопившая девчонка. Узрев лица своих учеников, следом за Кари бросившихся к учителю, демон даже не сумел зарычать. Кое-как взяв себя в руки, Пламенный всё-таки отодрал от себя ученицу. И держа эту непоседу за шиворот на вытянутой руке, опасно спокойно произнёс:

– - Не понял...

– - Э... ну...
– - слегка сникла запылённая и усталая девочка, даже не пытаясь трепыхаться.
– - Мы не могли остаться в стороне. Я же не могу оставить свою империю без присмотра!

Оглядевшись, Альтис понял, что дети не одни. Маленькая эльфийка, переодетая мальчиком, подошла к Ветру и лукаво улыбнулась. "Я соскучилась, любимый..." -- почти беззвучно шепнула королева.

Другая девушка, с толстой косой светло-русых волос до колен, растерянно разглядывала обоих Волков.

Снежный волчонок стоял позади своих спутников и беспокойно шарил взглядом по побратимам и в округе. И с каждым мгновеньем тревоги в льдисто-голубых глазах становилось всё больше.

– - А где Коган?
– - спросил мальчик и снежинки густо завихрились над его головой.

Такой мукой исказились лица богов, что ответа просто не нужно было. Но отпущенная из крепкой хватки девочка тихо повторила, перестав улыбаться:

– - Где Коган, Talleri?