Клинок Белого Пламени
Шрифт:
Первой заданное Зеркалом изменение почувствовала та, что росла с ней рядом. Поняла и попыталась донести до других.
Резко осадил коня и император. Вытащив меч с родовым гербом, он взмахнул оружием и выкрикнул, поддерживая девушку:
– Люди великой империи, оберегаемой богами! Боги защищают нас, боги помогают нам, боги дарят свое благословение и покровительство! Это наши боги! И ни один враг не смеет поднять на них свою грязную когтистую лапу! За Траэллиту Великого Ламия, за Стримбора Вечного Ветра, за Ароха Архорта!..
Призыв подхватили десятки голосов.
Кто мог и умел сражаться, рванули к месту битвы, попросив защиты Купола и благословения Создателя. Остальные бежали ко всебожественному храму на центральной площади и молились на ходу.
А темные твари так и лезли из врат подматерии, созданных демоном воды.
Босой мальчишка снова упал, поранил ногу, вскочил и помчался еще быстрее, оставляя за собой кровавый след.
– Да куда ж ты так летишь!.. – выдохнул отстающий юный некромант.
– Давай быстрее! – позвал, обернувшись, Лёнька. Вспыхнул едва видимым Красным Пламенем и еще прибавил ходу.
Эрхан сжал зубы, позвал свое собственное Пламя. Глаза мальчишки залило чернотой, дыхание выровнялось, и он побежал быстрее.
Беловолосый подросток своим телом прорвал серую пелену, отгородившую порт от остального города. Та растворилась, брызнув в стороны каплями грязно-серого дождя! Маленький Арох весь светился ослепительно-белым.
У Ароха не было даже мгновения, чтобы взглянуть, как ведут бой побратимы. Когда Киррий набросился на них, из свежесозданных врат полезли тучи жутких порождений Кошмара. Одних псов подматерии, гниллов, было не меньше сотни! Прижатый к стене, израненный, Арох отбивался как мог! Порванная клыками какой-то твари рука болела и плохо слушалась, но большой и малый мечи мелькали все так же быстро. Его спасало то, что каждая тварь действовала сама по себе. Напади они более слаженно и дисциплинированно, порвали бы в клочья. Разве что Создатель знает, как тяжело Волку было двигаться с той же скоростью и легкостью!
Твари откатились волной. Глаза заливала кровь из рассеченного лба. Но девушку, которая шла среди низших, он разглядел и узнал. Она остановилась в десяти шагах от замершего Волка, похлопала по мощному загривку здоровенного гнилла. Улыбнулась богу, делая шаг вперед…
Волчонок сбил девушку с ног, быстро и умело сломал чужой твари шею! Наваждение спало, и Волк, увидев истинный лик теневой низшей демоницы, содрогнулся от отвращения. А Волчонок вскочил, схватился ладонью за меч старшего. Закапала кровь, и Волк зло, отчаянно крикнул:
– Арох!..
– Архорт! – рявкнул в ответ Волчонок, глядя прямо в зеленые, совсем такие же, как у него, глаза.
Мир рухнул…
Эльф и эльфенок исчезли в яркой вспышке, которая сожгла всех низших демонов, что попали в этот яростный отблеск. Из пушистой звезды белого света встал на четыре лапы огромный волк-бог.
– Ого… – Ученики переглянулись и, не сговариваясь, помчались дальше, к
Вскинув морду к небу, Арох Архорт запел короткий и яростный призыв к Охоте.
Из реки навстречу Волку поднялся гигант. Арох зарычал, оскалившись. Демон, похожий на отъевшегося гиганта-шакала, отряхнулся, усмехнулся зубастой пастью. В чем-то появление этого противника обрадовало Волка. Если через портал пролезла такая туша, значит, мелкой твари станет поменьше.
– Ну здравствуй, Арох. Ты все-таки выжил, пес…
Бог кинулся в атаку без предупреждения, сшибив своим телом врага обратно к реке, подальше от людей. Волк и шакал покатились по земле в неистовой схватке.
Два змея – ламий и демон – сплелись в смертном бою. Серебристый бог сражался на два фронта, отбиваясь не только от демона, но и от атак низших тварей. Огромный, едва ли не больше Змея, Киррий тоже являлся ламием, если допустить, что ламии-демоны могут существовать. Но если Траэллита был божественно прекрасен в своем серебре, то серо-зеленый четырехрукий Киррий, с мордой зверя-демона и лысой головой, рядом с богом казался отталкивающим уродом. Вода реки окрасилась красным…
Все, кто прибежал к храму, стояли на площади и как один пели молитву. Пели от души, с любовью, верой в победу богов… Не ту молитву, которой просят у богов благословения или помощи. Это скорее была баллада, рассказывающая о бессмертных искателях. Баллада, придуманная менестрелями, одна из тех, которую знали почти все в Сильене. И даже храмовники, обычно недовольные, если в стенах святилищ звучали подобные песенки, в этот раз пели, вкладывая в слова всю душу.
А кто мог и умел сражаться с порождениями Кошмара – сражался как бешеный, защищая свой дом, свою землю, своих богов.
Чувствуя, что кто-то без прикосновения делится с ним силами, бог-ламий оглянулся, заметил людей. Большинство смертных не видели, как от их единодушной веры плавится реальность, меняя свой рисунок. Отчаяние на лице морского Змея сменилось решимостью. Отступать некуда. Проиграть нельзя.
Настоятель всебожественного храма города Олова не пел. Он стоял на крыше своего храма, куда старику его преклонных лет не так-то просто забраться, но сухощавый, жилистый клирик справился. Старший храмовник молчал, не отрывая пристального взгляда от сражавшихся. Ладони, касавшиеся крыши купола, светились. Настоятель не мог сейчас сражаться вместе с богами. Но он мог отдать им всю силу своего храма и людей.
Сильтарина, Каерасса и Карэн рисовали мелками на площади большую Печать. Вскинув голову и взглянув на реку, которую отсюда было хорошо видно, эльфийка отчаянно вскрикнула:
– Не успеваем!..
Пятеро человек в светлых одеждах священнослужителей, отделившись от толпы, бросились к ним, стали помогать. В считаные минуты рисунок был закончен. Сильтарина встала в центре, опустилась на колено, накрыла рукой руну в самой середине Печати… Неощутимый толчок и волну, которая прошла по граням реальности бытия материального мира, ощутил почти каждый.