Клинок Белого Пламени
Шрифт:
– Ли-ин… ну прости ты меня, дурака старого…
Алина поглядела на него пытливым взглядом. Скользнула по ментальной сети, на мгновение окунаясь в его разум. Обняла за шею, приподнялась в больших и сильных руках, поцеловала вместо ответа.
Оторвавшись друг от друга, некоторое время бессмертные молчали, приходя в себя. Пламя и море – то еще сочетание.
– Больше никогда так не делай, – потребовала воительница.
– Как – не делать? – опешил ламий.
– С Альтисом не ругайся и тем более не дерись, – фыркнула воительница. – А ты о чем подумал?
– О том и подумал, – состроил честные глаза бог-ламий и зашагал
– Может, ты меня все же поставишь на землю? – поинтересовалась девушка.
– А надо? – вопросом на вопрос ответил Траэллита, не замедляя шаг.
Тяжко вздохнув, воительница решила, что ей и на руках в принципе пока что удобно.
Расплывчатое серое пятно, которое через некоторое время оказалось потолком, не переставало медленно вращаться перед глазами, отчаянно не желавшими открываться. Альтис попытался поднять руку, чтобы силком разлепить веки, но рука не поднялась. Дернувшись всем телом, демон понял, что связан. А точнее, жестко привязан к кровати. Тут же возник вопрос, что же он умудрился натворить ночью, если очнулся в таком незавидном положении.
– Командор?.. – Хриплый со сна голос с трудом определился как Лёнькин.
Повернув голову, Пламенный разглядел своего ученика в кресле, где мальчишка, видимо, спал до сего момента. Красный Пламенный рассматривал демона с неподдельной тревогой и настороженностью:
– Ты уже в себе, учитель?
– А что, непохоже? – проворчал демон и закашлялся. – Вот дрянь, еще и где-то простыть успел…
Лисёнок поднялся, быстро распустил ремни на ногах и руках Альтиса. Тот кое-как заставил себя сесть, принял из рук мальчишки кубок с вином, осушил в несколько глотков, вытер губы тыльной стороной ладони.
– Давно я здесь валяюсь? – спросил Альтис.
– Со вчерашнего вечера, – ответил Лёнька. – Недолго совсем. Учитель, тебе бы отдохнуть.
Тяжелый взгляд демона был красноречивее любых слов. Протянув руку, Альтис взял со стола бутылку, снова наполнил кубок, ополовинил и поинтересовался:
– Я никого не убил?
– Не успел, – ответил мальчик.
– Это хорошо, – кивнул Альтис и снова сосредоточился на вине. Но через несколько неторопливо-тягучих глотков резко бросил: – Я приказал тебе остаться у эльфов и охранять Карэн.
– Ну уж нет! – возмутился ученик. – Ты приказал охранять Кари и оставаться с ней. О том, чтобы оставаться в Тэллахаэле, речи не шло!
Поперхнувшись, Альтис снова закашлялся, а потом рассмеялся:
– Н-да, ученички, такими темпами доведете учителя до принятия строгих мер!
Лёнька состроил невинное выражение лица, шаркнул ножкой по полу. Хмыкнув, демон взглянул в пустой кубок и подумал о том, что в последнее время стал злоупотреблять спиртным.
В первые годы пребывания в этом теле он старался вообще не пить, а дурманящих разум веществ избегал, как самого страшного яда. Привычка держать себя под жестким контролем с тех пор превратилась в самое жесткое правило. Слишком опасно он жил, постоянно идя по самому краю безумия. И сорваться никак нельзя. Один неверный шаг… С другой стороны, это всего лишь пара кубков легкого вина, не дурманящего сознание, а помогающего проснуться и избавиться от дикой головной боли, тисками сдавливавшей виски.
– Или отдохни, Лисёнок. Дальше я уже сам справлюсь, – велел демон.
Лёнька очень хотел ослушаться, но,
Альтис, тяжело поднявшись и держась за спинку кровати, подошел к зеркалу, критически себя оглядел. Тело двадцатитрехлетнего юноши опять требовало к себе внимания. Переформирование – штука сложная. Оно может сделать из девочки мальчика (и наоборот) в утробе матери на ранних сроках. Если же процедура проводится позже, ход физического развития переломится, но невозможно сделать из подростка женского пола – подростка мужского пола. Генная инженерия у магов Жизни достигла больших высот, но на такое неспособна. Зато оказалась способна одна талантливая внучка бога… Тем не менее это тело застряло в развитии годах на семнадцати не только из-за десятков проведенных над ним экспериментов, но еще из-за демонической природы Пламенного.
Но юное лицо, не знавшее бритвы, сейчас, казалось, принадлежало сорокалетнему телу. Разумеется, демону не могло такое понравиться. А то, что демону не нравится, подлежит трем действиям – уничтожению, исправлению, игнорированию. Игнорировать не хотелось, уничтожать – как-то глупо… Придется исправлять. К сожалению, эта несовершенная искалеченная плоть требовала к себе особого внимания. В частности – много лекарств и спецсредств, ненужных нормальным людям.
Найдя свою сумку возле кровати, Альтис целенаправленно занялся приведением себя в порядок. Демон успел полностью закончить и даже слегка размяться, когда в дверь осторожно поскреблись. Пламенный открыл и почти не удивился, увидев Волчонка Ароха.
Мальчик стоял на пороге, чуть опустив голову и глядя на демона из-под пушистых белых ресниц.
– Ну проходи, маленький, – посторонился демон.
Волчонок вошел, огляделся.
– Сбежал от Ароха? – спросил Альтис, разыскивая в своей сумке гребень, чтобы привести в порядок похожую на воронье гнездо шевелюру мальчишки. Он был растрепанный, одевался явно самостоятельно.
Мальчик неопределенно повел плечом. Альтис жестом приказал эльфенку сесть на стул. Тот послушался, но с каким-то хулиганским задором сел так, что спинка стула оказалась впереди. Хмыкнув, демон принялся распутывать белые волосы.
– Дай догадаюсь, – продолжал демон, нещадно дергая колтуны. – Ты сбежал из-за Василисы?
Малыш обернулся. Его грустный взгляд сказал все лучше слов.
– Эх, маленький… – вздохнул Альтис. – Побудешь пока с дядей демоном, а там посмотрим.
Счастливо улыбнувшись, ребенок тут же успокоился. Пламенный застегнул на рубашке малыша петли, не удивившись отсутствию шнуровки, развернул манжеты, полностью привел его в порядок. Последним движением поправил воротник.
– Ну что мне с вами со всеми делать, дети?.. – тяжко вздохнул демон, вспомнив о своих учениках и принцессе.
Приняв последнюю фразу на свой счет, мальчишка ткнулся лбом в локоть демона и прошептал:
– Арох хороший… Арох будет тихо сидеть. Мешать не будет.
И, едва шевельнувшись, весь сжался. Как ожидающий удара щенок. Альтис провел рукой по голове ребенка, заставил поднять опущенный подбородок, взглянул в глаза. Сказал веско, уверенно, даже тени сомнения не допуская в голос:
– Ты никому не мешаешь. А если тебя кто-то обидит, я его сам убью. Веришь мне, маленький?
Волчонок кивнул, неуверенно улыбнувшись. Страх на дне изумрудных глаз. Ощущение ненужности. Уверенность, что он – помеха и обуза.