Клинок Белого Пламени

Тьма Анна

– Со мной все плохо?.. – обессиленно спросила Кари.

– С тобой все непонятно, – высказался Каерасса, на миг оказавшись старше своих вечных двенадцати.

Альтис промолчал, странно глядя на девочку. Потом устало провел ладонью по лицу и попросил, не глядя на волка:

– Жулик, принеси мой рюкзак из комнаты.

Снежный искоса взглянул на Альтиса. Ничего не сказав, вышел. Вернулся почти сразу, принеся рюкзак. Тот едва заметно пах кровью, землей, чем-то смертоносно-убойным, жженой кожей – и снежный безошибочно определил, что эта невзрачная заплечная сумка прошла за спиной демона войну. Руки воина должны быть свободны, и

никакая ноша не должна стеснять движений. Только те, кто делал воинский рюкзак, рассчитывали на людей, а не на Пламенных демонов, у которых то и дело за спиной проявляются крылья. Поэтому ношу Альтиса теперь таскал в основном Калигул. А сам демон все необходимое вечно распихивает по карманам.

– Вот скажи мне, Ал, какого нежитя ты не носишь свои вещи в пространственном кармане? – поинтересовался Жулька.

Пламенный поднял на волка удивленный взгляд, почесал в затылке:

– Во-первых, я долгое время был смертным, а они такого не могут. Во-вторых… забыл.

– Что забыл? – не понял снежный оборотень.

– Забыл, что он у меня есть, – пояснил Альтис, расстегивая карабины рюкзака и доставая маленький флакончик со светло-голубоватой жидкостью. – Да и сомневаюсь, что он будет безотказно действовать, пока я вроде как не очень бессмертен. А потерять все это – как-то не хочется.

Взяв нож, маг одним точным движением разрезал ойкнувшей девочке ладонь и вылил тягучую, густую, чуть светящуюся жидкость прямо на рану. Жидкость тут же втянулась в раненую плоть, и порез мгновенно зажил. Не осталось даже шрама.

– Терпи, – строго сказал демон девочке и сдернул с ее худого обнаженного тела простыню.

Кари недовольно сморщилась и мысленно пообещала страшную месть своему хранителю. Но выражение ее лица почти сразу сменилось на удивленно-болезненное. Под кожей гулял жар, обжигая болью. Вскоре он сосредоточился в плечевых суставах, на локтях, в ладонях, под коленями, в пояснице, на лбу и на животе.

– Ни фига себе, об Грань меня всей Когортой! – высказался Жулька.

Там, где сосредоточился жар, сквозь кожу просвечивали замысловатые рисунки, понятные только древним и бессмертным.

– Бедная ты моя девочка. – С бесконечной жалостью демон погладил маленькую принцессу по щеке. – Ничего, маленькая, я тебя обязательно вылечу. – Как ни пытался он быть убедительным, но голос дрогнул.

Кари было плохо. Ее тошнило, к горлу то и дело подкатывал ком, потолок с полом периодически начинали кружиться в диком хороводе, меняясь местами, болело все, даже корни волос, от жара выламывало суставы. О том, чтобы в таком состоянии сохранять еще и способность думать и хоть что-то замечать, кроме собственной боли, не могло быть и речи. Но наследница престола была истинной дочерью своего великого древнего рода.

– Ты обманываешь, – тихо выдохнула она.

– Обманываю, – признал демон, заворачивая обессиленную девочку обратно в простыню и накрывая одеялом. – Но я поставлю тебя на ноги, а потом мы доберемся до столицы, там Марья… Она тебя обязательно вылечит. Спи, маленькая. Ты устала… Спи…

Девочка уснула, убаюканная ласковой, как колыбельная матери, которой она не знала, незаметной магией Пламенного. Снежный шепотом поинтересовался:

– Какого нежитя, дери тебя умертвия?!

– Проклятие Янтарных королей, – так же тихо ответил Альтис. – Рано ей, слишком рано…

Если бы оно настигло малютку на двадцать лет позже! Если бы только дать девочке время! Ей бы повзрослеть,

тогда бы она гораздо легче пережила лихорадку, а изменения и не заметила бы. Да, она бы стала тоньше чувствовать мир, научилась видеть первопричины и понимать истинную подоплеку происходящего, но списала бы это на взросление и опыт. А позже осознала и приняла бы все особенности отражения мира в себе самой. Но такая маленькая… так рано… Как всегда – время. Время, которого больше нет. Ни у кого и ни на что.

– Мы делились с ними силой, Каерасса, – тихо продолжил Альтис, не отрывая взгляда от принцессы. Снежный вздрогнул. Нечасто демон называл его истинным именем… – Мы позволяли королям пить Жизнь из истоков. Мы давали им саму изначальную суть Творения. И много чего еще… Чтобы они были сильными, здоровыми, выносливыми. Чтобы не старели до конца жизни и уходили, не ведая старческой немощи. Мы следили за тем, чтобы дети рождались без генетических изъянов, следили, чтобы сыновья не женились на ком попало, чтобы дочери рожали только от здоровых отцов. Мы довели этот великолепный генотип почти до совершенства. Но не все оказалось так гладко, как мы рассчитывали. Наша любовь к смертным всегда оказывалась губительна для них, всегда… – Альтис рассеянно коснулся спящей девочки, подоткнул край одеяла.

Глядя на Кари, он едва ли видел именно ее. Скорее, первого сгоревшего в лихорадке четырнадцатилетнего принца. Тогда еще никто не знал, как справляться с недугом, у которого и названия-то не было. Но демоны нашли способ обезопасить от проклятия Янтарных их потомков. Хоть это и стоило жизни троим детям.

Янтарные короли воплотили собой не только генетическое совершенство. Сильные, стойкие, не подверженные ни психическим заболеваниям, ни большинству физических недугов. Мир имеет свой собственный рисунок Творения. Становясь королями, императорами, они со временем принимали в себя мир и отражали его. Это трудно… Но когда Янтарный король или королева готов к перевоплощению из обычного, хоть и почти совершенного смертного в настоящего владыку, тело меняется. Именно тело становится «мировым зеркалом», чтобы не искалечить личность и душу. Многие потомки так и не прошли это изменение. Пламенные сумели запретить телам детей Янтаря меняться до определенного возраста. Изменения происходили постепенно, а не так резко… Но все равно иногда случались осечки. В этот раз – в виде измученной, бледной до прозрачности спящей девочки.

– Присмотри за ней, – по-прежнему пребывая не совсем в этом мире, попросил снежного волка Альтис и направился к двери.

– Присмотрю, – кивнул тот, проводив демона взглядом.

И с горечью подумал, что непосильная ноша лежит на плечах его давнего старшего друга… Альтис не из тех, кто способен сломаться под какой бы то ни было тяжестью, но всякий может однажды и надорваться. Даже если он отлит из металла попрочнее гномьей стали.

Едва Альтис вышел, как его тут же приперли к стенке.

– Что с малявкой? – требовательно спросила Алина, стоя рядом со Змеем.

За ее спиной переминались с ноги на ногу ученики, а по левую руку стоял сам император.

– То, чего я больше всего боялся, – медленно произнес Альтис, в упор глядя на Тиграна.

Тот понял почти сразу. И побледнел до синевы, пошатнулся, опершись о стену.

– Но она же… единственная наследница!.. – вымолвили посеревшие губы. – Она же… маленькая!.. Ей же… рано еще!.. А продолжение рода… как же?! Наследники…