Клинок Богини, гость и раб

Машевская Анастасия

– Женщины не наследуют, – фыркнул мужчина.

– На Ангорате – наследуют, Рейс. Итель Сирин, как и я, от священной крови Илланы, ни у нее, ни у меня не было иного выбора, кроме Ангората. И перестань уже сердиться, – улыбнулась женщина. – Разве я не предупреждала тебя об этом всякий раз: в день свадьбы, в дни рождения каждого из наших сыновей, в дни их крестин?

– Не было таких разговоров.

Мэррит вновь улыбнулась – мужчины такие дети.

– В любом случае она уже жрица, и этого ты не изменишь.

«Ага, зато ее будущее пока еще

в моей власти. Если только она хороша».

– Не волнуйся, – обученная жреческим искусствам, Мэррит прочла мысли мужа, – Итель красавица.

Рейслоу облегченно выдохнул, а женщина неожиданно откинулась на кровать, схватившись за подреберье. Муж заботливо поправил подушки.

– Тебе надо встать к ее приезду, – проговорил он, целуя жену в лоб. – Отдыхай и ни о чем не тревожься. Мы встретим нашу дочь и племянницу.

Накануне свадьбы принца Тройда все семейство герцога Стансора прибыло в столицу Иландара Кольдерт, а на рассвете праздничного дня, когда все еще спали, королевского замка достигли две юные жрицы. Мэррит, обливаясь слезами, приветствовала дочь, крепко прижимая к себе: как же она стосковалась по малютке! Шиада оказалась более сдержанной: слишком рано их разлучила жизнь, слишком быстро Богиня заменила для нее Мэррит. Когда все жрицы тебе сестры, когда приучаешься не нуждаться ни в какой матери, кроме Единой, разве так уж много значит земная родительница?

«Такая же, как я в ее возрасте, – подумала Мэррит, глядя на дочь, – холодная и сдержанная. Кроме Богини нет для нее ничего. Но так будет недолго».

Герцогиня помогла Ринне и дочери облачиться в праздничные одежды, заплела девушкам волосы. Позже женщины спустились во двор, где собиралась знать Иландара.

– Матушка, – обратилась Шиада, – ты нигде не видишь Растага?

Мэррит осмотрела присутствующих и указала на статного светловолосого юношу на балконе над парадной лестницей.

– Он там.

«На лоджии?»

«Именно», – мысленно ответила Мэррит и улыбнулась: что ни говори, а жреческое умение читать мысли всегда ее притягивало.

Легко и грациозно Шиада поднялась по ступенькам на лоджию, привлекая всеобщее внимание: роскошные волосы всех оттенков меди, собранные с челки и висков к затылку, расстилались на спине; огромные темно-серые глаза с большим зрачком светились тихим огнем; лепные и аккуратные черты лица, точеная фигурка, обтянутая тканью платья, говорила о великолепном сложении девушки; осанка, походка, нежный и музыкальный голос, приветствовавший встречных, – все олицетворяло гордость, нежность, достоинство.

Девушка оказалась на вершине лестницы и бесшумно подошла к брату. Он смотрел на нее с тем восхищением, какое только может испытывать мужчина, глядя на женщину. Во взгляде читалось, что Растаг не узнал сестру.

– Здравствуй. – Шиада смотрела прямо и светло.

– Здравствуйте, миледи, – ответил ей Растаг, удивленный обращением на «ты». – Простите мою неловкость, но запамятовал, где мы встречались прежде.

Девушка легонько

улыбнулась, оглядывая брата. За годы разлуки нелепый полноватый мальчик из детских воспоминаний вытянулся так, что на полголовы возвышался над сестрой; его тело приобрело прямые жесткие контуры, волос на удивление посветлел. Только глаза остались те же – карие и удивительно добрые.

– Я сказал что-то забавное?

– Растаг, – позвала девушка, чуть наклонив голову, – это же я.

Юноша поднял одну бровь:

– Итель… сестра?

Девушка кивнула.

– Итель! – Теперь Растаг восклицал. – Как же рад я тебя видеть! – Он подхватил девушку, закружив.

– Ну, прекрати, – улыбаясь, проговорила девица, когда брат опустил ее. – На нас же все смотрят.

– Пусть смотрят. – Он слегка отстранился, чтобы лучше видеть сестру. – Видит Бог, им есть на что посмотреть!

– Ты тоже возмужал, Растаг, – проговорила Шиада, взяв брата за руки. – Ну, расскажи мне, как ты?

– Да что говорить… – замялся парень.

– Что хочешь, а лучше – все. Я так рада видеть тебя! Ты сейчас живешь в Мэинтаре, или отец приставил тебя к кому-то из лордов?

Восемнадцатилетний юноша покачал головой:

– Отец держит нас при себе, старается дать будущее всем, не только Ронелиху. Многие лорды не поддерживают его в этом, так не принято. Но мы с Роландом благодарны, – и замолчал.

– А меч? Бывал уже в бою?

Да, был, подтвердил брат, в нескольких стычках с племенами год назад.

«Он очень скромен», – подумала Шиада.

– Ну а невеста? У тебя есть невеста?

Растаг отвел глаза. Разум юноши лежал перед жрицей, как на ладони: брат был влюблен, но девушка отказала ему ради кого-то из баронов, ведь и за вторых-то сыновей замуж не выходят, что говорить про третьих?

– Ты еще будешь счастлив.

Растаг не ответил – улыбнулся и сильнее сжал сестринские ладони.

– Ну ладно, – Шиада решительно сменила тему. – Как братья?..

Рейслоу подошел к жене, стоявшей в компании Ринны недалеко от балкона над парадным входом.

– Милая, – поприветствовал герцог жену. Мэррит слегка наклонила голову в ответ. – Здравствуй, Ринна. Жена сказала мне, ты дочь храмовницы. Приятно будет приветствовать в нашем доме родственницу. Ты ведь остановишься у нас?

– Здравия и тебе, лорд. Скорее всего, если моя мать не настоит на скором возвращении.

– Хорошо. Кстати, о родственницах, я не вижу еще одной прибывшей.

– О, она… – воскликнула Мэррит, но к герцогу подошел невысокий темноволосый мужчина – граф Арасп.

– Доброго дня, Рейслоу. Доброго и тебе, герцогиня. Ты, как всегда, обворожительна.

Мэррит поблагодарила графа и представила племянницу. Жрица царственно склонила голову. Статус наследницы ангоратского кресла сильно отражался на манере поведения: Ринна никого не признавала выше себя, за исключением матери.

– Вы позволите украсть вашего супруга на минутку, миледи? – обратился Арасп.