Клинок для героя. Трилогия

Бадей Сергей

Вот уж не думал, что чувство стыда мне еще свойственно. Несомненно, это оно! Что еще может заставить запылать мои щеки и уши? Что еще может заставить опустить глаза и бояться встретиться взглядом с глазами друга? Что еще может заставить чувствовать себя так мучительно неловко и паскудно?

– Прости, Семен, – выдавил я. – Кажется, я действительно спорол чушь.

– Еще и какую! – подтвердил Семен.

– Но идти все равно надо.

– Вместе?

– Ну да.

Семен присел на табурет, рассматривая мой рюкзак.

– Тебе

не кажется, что с этим рюкзачком у тебя могут быть проблемы в большом мире?

– Кажется, – вздохнул я. – Есть предложения?

– Есть! – улыбнулся Семен. – Сейчас принесу.

Я так понимаю, что получил прощение? М–да, некрасиво получилось. Урок, однако!

Когда я вытряс все из своего рюкзака и в позе роденовского мыслителя восседал над этой кучей, появился Семен. В руках у него была небольшая сумочка из плотной на вид ткани. Кожаный ремень, чтобы носить это творение на плече, и трогательные завязочки, дабы не вываливалось то, что в сумочке находится.

Наваленная на полу куча добра настолько не вязалась с величиной сумки в руках Семена, что у меня не хватило слов. Это вообще–то редкий случай, чтобы у меня не хватало слов. Обычно их более чем достаточно. И я вываливаю их все на того, кому не повезло в этот момент оказаться рядом.

Семен хитро подмигнул мне и наклонился над кучей вещей, очевидно намереваясь все это собрать в свой мешочек.

– Маловата кольчужка будет! – наконец изрек я.

– Это ты так думаешь, – невозмутимо отозвался Сема, запихивая вещь за вещью в сумку.

Когда он выпрямился, у меня снова наступил дефицит слов. На ПОЛУ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ! То есть абсолютно. Сумка, на вид не особо полная, висела на плече ехидно скалящегося Семена.

– Ну как? – спросил довольный произведенным эффектом Сема.

Я молча взял у него сумку и чуть не уронил ее на пол. А тяжела сумочка!

– Может быть, объяснишь? Как все это в такую сумочку влезло?

– Это безразмерная сума, – самодовольно пояснил Семен. – Эльфы ее используют для переноски большого количества вещей. Последнее достижение, между прочим! Ты посмотри, какой дизайн! При оформлении использовались элементы народного фольклора.

– Ага! Сейчас и я использую фольклор, – огрызнулся я, – только боюсь, что он будет совсем уж народный. Ты толком можешь объяснить? Что такое безразмерная, если ее видимый размер не изменяется? И почему эта зараза такая тяжелая?

Семен снова уселся на табурет. По его виду я понял, что сейчас меня ожидает пространная лекция. Вот оно, дурное влияние всяких там Мармиэлей! Помнится, тот тоже вот так готовился произносить свои речи. Кстати, я его достал именно во время такой вот подготовки. Он как раз собирался прочесть мне очередную лекцию на тему превосходства эльфийской расы над всеми остальными. В качестве всех остальных он предполагал использовать меня. «Меня» использоваться не захотел, а так как весь предваряющий разговор шел в довольно оскорбительном ключе, то

я, по–простому, дал ему по фотографии. Не знаю, как остальные эльфы, но Орантоэль был этим обстоятельством доволен.

Да! Что–то я отвлекся. Семен уже начал рассказывать мне о технологии производства безразмерных сумок.

– …А вот с весом как раз еще придется поработать, – закончил он просветительскую часть. – Тут, конечно, есть уже неплохие варианты решения, но они требуют определенных действий. Кстати, какой предмет я засунул сюда последним?

– Склероз, батенька? – ехидно осведомился я. – Как сейчас помню, это была упаковка с эльфийским хлебом. Кило на десять потянет.

– И сколько сумка, по–твоему, весит? – осведомился Семен.

Я взвесил сумку на руке. Хм! Однако!

– Примерно столько и весит.

– А теперь вынь хлеб и последним засунь что–нибудь полегче, – распорядился Сема.

Ну, вынул!

– Засунь упаковку снова, а затем этот плащ.

– Эй! У тебя с мозгами все в порядке? Что это ты: вынь, засунь? Если хочешь, то сам вынимай и засовывай, – раздраженно сказал я.

– Ты не спорь! Делай, как я тебе говорю! – терпеливо сказал Семен.

Я запихал в суму упаковку, втолкал вслед за ней плащ и вопросительно уставился на Сему, ожидая дальнейших, достаточно бессмысленных, на мой взгляд, инструкций.

– А теперь взвесь!

– Ну ни … себе! – вырвалось у меня.

Сумка стала значительно легче.

– Вот тебе и одно из решений, – покровительственно улыбнулся Семен. – Сумка приобретает вес последнего предмета, который ты в нее положишь.

– Так, значит, если в нее запихать, скажем, тонну свинца, а потом воткнуть коробок спичек, то она будет весить как коробок спичек? – озадаченно спросил я.

– Да, – невозмутимо ответил Семен, но потом его брови полезли вверх. – А зачем тебе тонна свинца?

– Пока еще не знаю, – отмахнулся я, – но я рассматриваю варианты.

Семен не поверил. Он очень подозрительно косился на меня.

– Смотри, Влад! Ты тут, пожалуйста, без своих постоянных фокусов! – наконец изрек он. – Если ты там что–то задумаешь, то хоть меня предупреди, чтобы я знал – куда и когда убегать. Тебе–то что? С тебя как с гуся вода, а мне отдуваться.

– Это когда ты за меня отдувался, хмырь ушастый? – возмутился я.

– Напомнить? – прищурился Семен. – А за «хмыря» можно и по шее схлопотать!

– Ты сначала до нее дотянись! – ухмыльнулся я.

Но в чем–то Семен прав, было пару раз, когда ему пришлось прикрывать мою пятую точку. И еще пару раз, о которых Семен даже и не догадывается. Но это – между нами! Просвещать его на этот счет я не намерен.

– Легенду разработал? – Сема отнес сумку к проему выхода.

– Легенду?

– Легенду, легенду! У тебя что, проблемы со слухом?

– Да нет, – усмехнулся я, – просто хотел убедиться, что ты именно это слово сказал. И при чем тут легенда?