Клинок трех царств
Шрифт:
– Нет, нет! – успокоил его Торлейв. – В монастыре она. У Матильды, матери Оттоновой. Там, куда и отпускали.
– Как же твой Хельмо до нее добрался?
– Через него поклоны передала. Что, мол, жива-здорова, благополучна.
– И эти немцы приехали, чтобы передать от нее поклоны? – недоверчиво спросила Эльга, подозревая подвох.
– Они к вам со Святославом приехали, – пояснил Торлейв, понимая ее изумление. – С грамотой Оттоновой. Дозвольте вы им явиться – они ее представят. Он мне так сказал.
– Могли бы сразу ко мне… к княгине гонца прислать, – скрывая досаду, ответил Мистина. – И лучше всего – от рубежей.
– Чего они испугались? –
У Святослава и Эльги, собственно, и не было причин держать зла на Оттона или каких бы то ни было его посланцев. Напротив, у Оттона имелись причины обижаться на киевских князей: это ведь Эльга пригласила в Киев епископа Адальберта, а Святослав велел ему убираться прочь.
Эльга взглянула на Мистину, своего верного советчика. Их взгляды встретились. И, словно она читала в его досадливом взоре все возможные причины и следствия этого нового посольства, смарагдовые глаза «королевы ругов» раскрывались все шире и шире.
– Ты к князю сам не езди. – Княгиня снова посмотрела на Торлейва. – Я Асмунда позову и через него весть пошлю про немцев.
– Это лучше всего! – с облегчением ответил Торлейв.
Не то чтобы он боялся явиться на Олегову гору, на Святославов двор, где сидит Игморова братия, еще больше обычного злая на любимцев Эльги. Но и светить там лишний раз, перед княгиней Прияславой, своими синяками и ссадинами тоже было ни к чему. Она его зазывала на игрища – увидит, к чему дело пришло, огорчится…
– За кого ты так горячо молилась сегодня, дочь моя?
– За моего отца, преподобная матушка – то есть родного отца. Мне повезло повидать с ним, чтобы проститься, но он был очень огорчен тем, что мы больше никогда не увидимся.
– Я слышала, твой дед по отцу тоже был знатного рода?
– Да, его звали Предслав, он был княжеского рода Моймировичей, из Моравии. Когда-то он еще отроком бежал оттуда из-за нашествия угров.
– Значит, он был христианином?
– Да, но всю жизнь в Киеве ему приходилось это скрывать. Он и погиб из-за этого…
– Вот как! Погиб из-за веры? Всякий, кто исповедовал Христа вплоть до смерти, становятся сынами апостолов, не рождаясь от них по плоти, но подражая их подвигам. Расскажи мне об этом больше.
– Это было задолго до моего рождения. Тогда в Киев однажды привезли на продажу челядь, и среди прочих был один человек – священник из Ирландии. Мой дед купил его и дал ему свободу, чтобы у киевских христиан был хотя бы такой пастырь – у них ведь не было никакого. Но злые люди обвинили этого человека в колдовстве и разгромили двор моего деда. Того человека убили, мой отец и дед тоже пострадали. Дед вскоре после этого умер, а отец был изгнан с киевского стола и из самого Киева.
– Какое ужасное несчастье! А было ли известно твоему отцу, кто виновен в этом возмущении?
– Да… Он знал, кто подбил людей на это. Виной был брат его первой жены, королевы Мальфрид. Его звали Ингвар. Он стал князем после изгнания отца. А устроил все это его воспитатель – воевода Свенельд. И его сын – Мистина, то есть Мстислав.
– Эти люди живы?
– Свенельд погиб более десяти лет назад, его разорвал медведь во время охоты.
– Бог покарал злодея по заслугам. А его сын?
– У него два сына – Мистина и Лют, но Лют в то время был еще мал. Сейчас они оба служат королеве Эльге, то есть Хелене. Они
– И люди в Киеве терпят над собой власть таких злодеев? Но будь уверена – если они избегли людского суда, перед богом им за свои дела придется ответить… «Сила у них – но я к тебе прибегаю» [33] ! Так угодно отцу нашему небесному, чтобы солнце восходило над добрыми и злыми. Во многом нам нужно подражать богу и блаженным мученикам, но важнее всего два завета: чтобы мы были сердцем кротки и смиренны и любили своих врагов всеми силами своего сердца. Я знаю, это бывает трудно, но никто не нашел бы себе оправдания в предписаниях божьих, если бы отказался любить врагов. Всегда помни об этом, дочь моя. Молишься ли ты за врагов твоих?
33
Из псалма 58.
– Да, преподобная матушка, я молюсь за мужа. Прошу, чтобы Господь дал ему узреть свет веры, и тогда, наверное, его сердце излечилось бы от жестокости. Боюсь, я согрешила и тем, что назвала врагом мужа, но нас соединило жестокое помышление его сердца, и при том пострадали… жестоко пострадали люди куда более чистые сердцем и принявшие свет веры.
– Кто же это такие?
– Это его сводный брат… Улеб. Он родился от сестры княгини Хелены – Уты. Еще многие годы назад я часто просила его принять святое крещение, и когда он согласился на это, я дала согласие стать его женой. Но мой муж… тогда он еще не был мне мужем, и помышление об этом не приходило мне в голову… он разгневался и изгнал Улеба из Киева, а меня… силой принудил стать его женой. И если бы не добрый, любимый мой пастырь, благочестивый отец Адальберт, я и поныне прозябала бы среди мрака и жестокости.
– И что было дальше?
– Улеба изгнали из Киев почти со всей семьей. С ним уехала его мать, двое братьев и сестра.
– Погоди. Сестра Тедберга! Возьми таблички [34] и запиши имена этих людей – я сама помяну их в молитвах.
– Как вы добры, преподобная матушка!
– Продолжай, дочь моя.
– В Киеве остался его отец – то есть названный отец, Мстислав Свенельдич, и две старшие сестры, они были уже замужем.
– Как ты сказала, их зовут?
34
Имеются в виду восковые таблички, игравшие роль блокнота для записей.
– Святана и Держана. Второй брат после Улеба – Велерад. Самый младший – Свенельд. А сестру их зовут Витислава, это имя ее бабки, матери Мистины, а она была дочерью князя ободритов.
– Вот как! Эта семья в родстве с княжеским домом Велиграда? Тогда понятно, отчего это такой злокозненный род! Эти язычники все время восстают против королевской власти и убивают христиан! Сестра Тедберга! Покажи, как ты записала… Вальдерад… Свано… Сванагер… Витильдис… Не знаю, узнает ли их… то есть узнает ли их Гос… ладно, Господь поймет, о ком это. Но я надеюсь, ты, сестра Бертруда, скоро научишься писать и сама запишешь мне имена этих безвинно пострадавших, чтобы я могла поминать их в своих молитвах. Однако я задерживаю тебя – сестра Регилинда ждет в скриптории. Всегда помни: тот, кто хочет всегда быть с богом, должен часто молиться и читать. Когда мы молимся – мы беседуем с Богом, а когда читаем – с нами беседует Бог. Далеко ли вы продвинулись?