Клирик
Шрифт:
Однако посвященный предпочел сделать вид, что не слышал последних слов жреца. Теперь его внимание переключилось на меня.
— Вижу, у вас новый боевой клирик, вернее, клиричка? — зачем-то уточнил он очевидное. — Надеюсь, она обладает огромной силой?
Разговор вовсе перестал мне нравиться. Вдобавок взгляд Несущего Свет изменился, он стал неприятным, словно ощупывающим и взвешивающим одновременно.
— Нет, — ответила я, поскольку никто из команды не спешил заверить его в обратном. — Совсем наоборот — моя сила довольно мала.
— Однако я ВИЖУ, задатки у тебя неплохие, — посвященный сделал легкий жест рукой, и по мне промаршировало стадо
Чего ему надо, чего прицепился?!
— Увы, это не так, — все же подтвердил мои слова барон, хотя было видно, что ему не хотелось вступать в полемику.
— Надо же! — недоверие к словам Бриана было крупными буквами написано на слащавом лице. — Тогда зачем же вам, столь достойным служителям светлых и сумеречных устоев в команде, столь слабый клирик? Зачем же вы ее взяли?
— Из жалости и человеколюбия, — ввернула я. — А также из сострадания к ближнему.
От таких резких слов опешил не только посвященный, но и вся команда. Но Несущий Свет справился с замешательством первым и обратился к барону:
— Бриан де Ридфор барон Сен-Амант, защитник Светоносной Лемираен, я как Несущий Свет Ториан иль’Эван третий из нижнего Совета Посвященных предлагаю тебе оставить эту скорбную силой девочку в монастыре, а себе взамен выбрать любого сильнейшего боевого клирика из ныне присутствующих в городе.
Теперь уже ошарашена была я, поскольку перестала понимать, что здесь затевается. Зачем посвященный делает подобные предложения? И как отреагирует на это барон?!
А Бриан там временем посмотрел на жреца, они обменялись только им понятными взглядами.
— Благодарю тебя, Светоносный, за столь щедрое предложение, мы серьезно подумаем над твоими словами. А теперь позволь нам вознести хвалу богине за наше удачное путешествие.
Он слегка поклонился и собрался было обойти посвященного клирика, но тот ухватил его за плащ.
— Только не задерживайтесь. Первый Указующий Перст Адорн пожелал, чтоб вы зашли к нему, как только появитесь в столице.
Морвид бросил удивленный взгляд на барона, на что тот чуть пожал плечами.
— Мы непременно прибудем к нему, но в первую очередь следует отдать дань почтения Лемираен. Не так ли, уважаемый Ториан иль’Эван? Хвала и почитание Пресветлой превыше всего!
— У выхода из храма вас будет ждать мой провожатый, — поставил всех перед фактом посвященный.
Едва он отошел на пяток шагов, как жрец поспешил к Бриану.
— Что задумал Адорн? — услышала я сдавленный шепот Морвида.
— Понятия не имею, — отмахнулся барон. — Но надеюсь, ничего особенного. Ты лучше договорись о встрече с Лефейэ, она в последнем послании намекала, что у нее что-то важное и срочное.
— «Неособенного» у таких людей не бывает, — отрезал жрец. — Тебе это как никому другому известно.
— Прорвемся. — В голосе Бриана прозвучала неприкрытая уверенность. — Главное, встреча с Лучезарной. Ради этого мы тащились сюда, а не напрямик неслись к… — Тут он запнулся, заметив, что я все слышу. — Ольна, — обратился он ко мне. — Пока мы в городе, ты будешь с нами.
— Хорошо, — удивленно кивнула я и вынуждена была отстать, поскольку братья ловко оттеснили меня от беседующих Бриана и Морвида.
В храм жрец и квартероны заходить не стали, остались стоять у дверей, а вот мы с бароном прошли внутрь.
Храм потряс меня. Огромные размеры, пышное убранство и лик Лемираен у главного алтаря, не передающий всей ее божественной
Слова лились, не задевая сознания, а я все думала. Как же так может быть? Чем больше я узнавала о богах этого мира, чем больше вынуждена была обращаться к ним, тем меньше веры было в моей душе. Или это сказывалось сознание иномирянки, понимающей, что сила, которую дают боги, — только инструмент, а значит, никакого необъяснимого чуда тут нет?.. Пожалуй, не совсем то. Скорее всего, за это время я узнала, насколько своенравны боги и насколько они капризны, а порой мелочны. И это наложило негативный отпечаток на мое к ним отношение. Мне, привыкшей к определенным религиозным нормам мира, сложно уверовать всей душой в пусть очень могущественное, но чересчур непредсказуемо ведущее себя существо. Хотя навязанные мне условности порой еще низвергают меня в необоснованный религиозный восторг, но все меньше и реже. Как сказал Арагорн? Начинаю сживаться с телом? Да, все верно. Сживаюсь. Умения, данные телу, восстанавливаются. Молитвы и заклинания все чаще всплывают сами собой. Еще немного — и я восстановлю исходный уровень, что имелся по прибытии. Хотя преграда, ныне похожая на пленку, по-прежнему не дает зачерпывать положенную силу, но больше не стоит непреодолимой стеной.
Под такие мысли я почти уже закончила молитву, как вдруг непреодолимая волна счастья захлестнула меня и, скрутив, швырнула на пол.
— Помни! Желание Игрока — мое желание! — раздался голос у меня в голове, и сила схлынула, оставив после себя лишь пустоту.
«Лемираен, чтоб ей… хорошо жилось и не икалось», — подумала я, с трудом меняя фразу так, чтобы не ругнуться. Пока я в ее храме, подобное сочтется богохульством, и меня запросто может размазать по полу божественная сила. А еще мне подумалось: «Верую я или не верую в богов — одно дело. Но считаться с их силой — совершенно другое. Мне, например, очень даже верится, что, возжелай того богиня, — и из меня получится отбивная».
Глава 10
Было невыносимо душно и жарко, даже легкий сквознячок не беспокоил тонкие занавеси распахнутого настежь окна. Пот тонкой струйкой тек по вискам и меж лопаток. К полудню свежая рубашка превратилась в мокрую тряпку, которую следовало бы поменять, но не хотелось прерывать молитвенного сосредоточения. Сидя на коленях, я заливала силу в пернач. Распахнув канал, насколько позволяла преграда, я черпала и черпала силу, без остатка переливая ее в оружие. Оно как бездонная бочка впитывало ее в себя, не зарядившись даже наполовину. От постоянного напряжения кружилась голова, спина и ноги давно затекли от неподвижности, но я не останавливалась. Когда становилось совсем плохо, меня начинала угнетать собственная дурость, вернее несообразительность: когда богиня снизошла ко мне лично, я не сообразила попросить ее убрать преграду. Конечно же, я могла найти себе оправдания: что, мол, растерялась, а потом, когда Лемираен начала меня подавлять, мне и вовсе стало не до этого, но все же я должна была подумать об этом. И теперь мне не пришлось бы дальше расшатывать преграду, надеясь однажды избавиться от нее… Как же я устала от всего этого! Но ничего, скоро обед, вот тогда и отдохну. Все равно больше будет делать нечего, только лежать да пялиться в потолок.