Клирик
Шрифт:
— И? — не понял Бриан.
— Что он тебе говорил?
— То же, что и в прошлый раз. Отчаянно темнил, говорил на пространные темы. Все пытался выяснить, не была ли связана наша поездка с делами Лефейэ.
— Мне не нравится Адорн, — покачал головой жрец.
— Можно подумать, мне нравится, — недовольно бросил Бриан, подходя к окну. — Но варианты у нас есть? Мне кажется, что с Четвертой что-то случилось. Все об этом знают, но молчат. А мы не можем больше ждать. Ты сам говорил, что Лефейэ уточняла время и говорила, что опоздать нельзя ни в коем случае. Что в этот
— Говорила, — согласился тот. — Но все равно мне это не нравится. Я не хочу быть должным Лучезарному Ториану, но еще больше не желаю связываться с ней. Такое ощущение, что боги специально, сами того не ведая, подсовывают нам один к одному, стремясь к своей кончине.
— Может, в пророчествах что-то напутано, или мы не так понимаем их смысл.
— Нет там путаницы! Я сам записывал все слово в слово, как в первый раз, так и в последующие! — рявкнул в ответ Морвид и, чуть поостыв, добавил: — Да чего греха таить, я и сам не верил в свои же записи, пока нам старый пенек не подсунул ее. Ты сам слышал, как богиня ее назвала, а в пророчестве говорится именно так.
Я навострила ушки и вся обратилась в слух. Кажется, разговор шел обо мне.
— Морвид, в той мешанине слов, которые можно вывернуть как угодно, сам Чернобог рога поломает, а мы пытаемся на эти вымыслы опираться, — заметил барон.
— Да знаю я, знаю, — отмахнулся жрец.
— Наше с тобой дело — найти чашу.
— Ну, найдем мы ее, и что дальше? — Неожиданно напор Морвида угас, и он обессиленно рухнул в кресло, что стояло у двери.
— А ничего! — отрезал барон, рубанув рукой. — Отдадим посвященным клирикам, и пусть они с ней разбираются.
— Кроме Лефейэ, я никому из них не доверяю, — Морвид устало принялся массировать виски, словно у него жутко разболелась голова. — К тому же ты сам говорил, что предсказание можно вывернуть как угодно. Следовательно, среди них тоже могут быть предатели.
— Тьфу ты! — Бриан плюнул со злости. — Чтоб тебя и все твои туманные предсказания Бездна поглотила! Не верю я в ваши пророческие бредни, и все! Если честно, мне до них и дела нет! Моя задача найти чашу! Разговор окончен! Ванесса всю жизнь меня ждать не будет!
— Скажи, что скорее — не будет ждать ее папаша! — криво усмехнулся жрец. Он пристально посмотрел на барона — тот от гнева пошел красными пятнами.
— Да какая разница?! Я останусь без любимой женщины! — не выдержал он.
— Или без ее состояния? — поддел его Морвид, с ехидцей посматривая на взбеленившегося мужчину.
— Не передергивай! Ты сам знаешь, что я не беден!
— Но не достаточно знатен, чтоб сию секунду жениться на ней, — жрец вбил последний гвоздь в споре.
В комнате воцарилось молчание. Теперь спорщики поменялись местами: Бриан расхаживал из угла в угол, а Морвид, наоборот, наблюдал за ним, спокойно сидя в кресле. Пауза затягивалась.
— Ладно, — наконец-то сдался Морвид. — Извини, я погорячился. Мои слова были неоправданно резки. Но согласись, первая часть пророчества сбылась: Роалин ныне — самое гиблое место после болот Догонда. И ты сам прекрасно знаешь,
— Знаю, — согласился Бриан, рассеянно кивнув, и, не глядя на жреца, продолжил: — Хотя временами мне кажется, что все предсказания — это ложь, придуманная, лишь бы нам легче было оправдать собственные поступки и убийственное бездействие. Порой только люди виноваты в том, что произошло. Однако всю вину за случившееся мы переваливаем на обрывки фраз. Если бы тогда, двести лет назад, Совет посвященных направил хотя бы трех Перстов в Роалин, а не спорил до хрипоты из-за денег, пошедших на строительство главного храма, прорыв тварей Сейворуса можно было остановить.
— Это были не твари Чернобога, — отрицательно махнул рукой Морвид. — Я сам там был и чуял, что это не они.
— А кто тогда? Фемариор решил восстать? — уточнил барон.
— Нет, Фемариор мертв и надежно захоронен печатью божественных супругов, — заверил того жрец. — Это было другое. С ним невозможно было справиться, прямо как в Каменистой Горке… И ведь действительно! Вот я старый дурень! Облезлый осел! Как же я сразу не догадался?! — подскочил в кресле Морвид. — Что там, что под Каменистой Горкой — все было практически одинаковое! Бриан! Времени нет! Мы немедленно должны выезжать за чашей! Мир практически на грани!
— Выедем мы, как же! — осадил его барон. — Да не горячись ты! Адорн потребовал у меня знак лидера. Так что, пока он мне его не вернет, мы остаемся в Аниэлисе.
— Как он посмел?! — вскинулся жрец. — Он не имел права!.. — Но, видя, как Бриан насмешливо изогнул бровь, осекся. — Да, имел… То, что выдала Четвертая, всегда заберет Первый.
— Вот и я о том же, — барон подошел к столику и налил вина из графина себе в бокал. — Так что, как бы ни темнил Адорн, чего бы ни добивался, мы должны ему все рассказать. Только так сможем быстро отправиться в путь.
— Зачем нам все говорить? Скажем, что поехали в одну сторону, а сами в Догонд. Теперь мы можем обойтись своими силами, — возразил Морвид. — Братья же нашли филактерий с душой сестры. Ольна нам не нужна. Да и, как выяснилось, она опасна для нас.
— А они уверены, что это именно душа их сестры, а не какого-то другого эльфа? — с сомнением протянул барон. — Можно будет узнать, лишь когда вскроем. Если они ошибаются, мы останемся у разбитого корыта. Да и не только мы, а весь мир. Я не могу так рисковать.
— Ванесса?! — фыркнул жрец.
— И Ванесса тоже! — тут же взвился Бриан. — Чтобы совершить ритуал, должны собраться вместе «три единых души» или найтись «отмеченный двумя мирами и двумя богами». Если первую загадку, хоть и с опозданием, мы разгадали: сестру — третью душу — уже успели принести в жертву на алтаре, то над ответом второй можно биться до скончания мира. А конец мира, как ты сам только что сказал, грядет очень скоро.
— Может, «отмеченный двумя богами» — тоже про квартеронов? — начал рассуждать жрец. — Я спрашивал у близнецов, у эльфов один бог и множество аватаров. Но на четверть братья все же люди и ныне служат Лемираен. Чем не отметка двумя богами?