Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)
Шрифт:
В школе Нина с первого дня маялась почерком. Вместо палочек выходили кривлялочки, вместо овалов - завалы. Буквам, несмотря на линейки, море по колено: то вверх полезут, то вниз поползут. Картина не для слабонервных.
"Вот ты у меня писарчук!" - горестно кивала головой мама.
Писарчуку тоже не нравилось. Читать еще до школы научилась, палочки лучше всех считала, а тут беспросветные трояки. Однажды Тамара Михайловна единицу вкатила. Не оценила Нининых стараний. А ведь та поступила, как изнуряющий себя требовательностью
Нести цветастую срамоту домой было чересчур. Нина вырвала страницу и спрятала в поленнице. Жили они в частном секторе. Все бы хорошо, да умишка не хватило подальше затолкать секрет.
Через день мама с охапкой дров заходит.
– Это кто у нас в хозяйство такое добрище приволок? Печку будем "колом" топить или огород городить?
И никаких воспитательных нравоучений.
В тот же год, весной, вернулась мама с классного собрания и хохочет.
– Ну, девки, вы даете прикурить! Лидку надо в первый класс посадить, "мама мыла раму" с ошибкой пишет, а Нинку на второй год оставлять. Вы что, думали Тамара Михайловна дурнее вас?
Лида училась в пятом классе и писала красиво. Буквы не колобродили, слова не кособочились. Нина придумала сестру привлечь к своим проблемам, раз у самой не выходит. Поднакопила конфет и упросила переписать тетрадку. Правда, новый писарчук наделал, торопясь к конфетам, ошибок, "раму" через "н" вывел.
– Нина, кто за тебя так красиво написал?
– спросила учительница.
– Сама, - набычилась Нина.
– Мама отлупила...
– Так, может, маме надо охаживать тебя ремнем перед каждым уроком?
Мама вместо ремня только потрепала хитрунью по голове: "Нельзя так, доча".
Мысленно в каждую свободную минуту Нина тянулась в Братск, к маме, всплывало в памяти давнее, почти забытое. То же переписывание... Интересно, Лида помнит? Какие-то случаи рассказывала Иришке, дочери-девятикласснице. Через день звонила сестре. Улучшений не было...
Мужа Василия Нина впервые привезла в Братск через пять лет после свадьбы. Все не получалось. И вот собрались. Встречала гостей мама. По дороге с вокзала предложила:
– Давайте Лиду разыграем. Василия та ни разу не видела. Пошлем вперед, пусть скажет, что сахар дешевый продает.
– На фотографии видела.
– Думаешь, помнит? В последнее время совсем обабилась, такая заполошная стала. Василий шапку на глаза натянет...
Василий все, как теща наказала, сделал.
– Сахар дешевый краснодарский нужен?
– позвонил в дверь.
– Конечно. А где машина?
– Вон у соседнего подъезда.
Лида
– Если с мешком, на десять рублей дороже, - играл купца Василий.
– Своих кулей хватает!
И заметалась в поисках "своих". Василий было ступил в коридор. Хозяйка грубо выперла за порог: "Иди, натопчешь башмачищами! Только помыла!"
Позже извинялась: "Откуда знала, думала, еще утащит что-нибудь с вешалки".
Сорвала с двух подушек наволочки, посыпалась вниз по лестнице. А навстречу Нина.
– Привет, сестра, - пролетела мимо с таким видом, будто вчера, а не два года назад, виделись.
Но притормозила через пару секунд:
– Ты поднимайся! Тут сахар продают. Тебе не надо? А твой где?
И унеслась, не дождавшись ответа, за дешевизной.
Потом, когда уже вместе отсмеялись, все не хотела поверить, что дешевого сахара нет.
– Ну вон же машина стоит, - подходила к окну.
– Может, действительно продают?
Вспоминала Нина, лежа в ночи, хорошее, улыбалась сквозь тревогу под сердцем.
Как-то вернулась с работы, на столе записка: "Вам телеграмма, позвонить по телефону..."
В голову ударила молния: "Неужели мама?! Моих нет, значит, поехали за билетами на самолет". Ноги ослабли. В слезах пошла в квартиру напротив, звонить на телеграф. У соседки такой аппарат - замучаешься орать в него. Тут совсем отказал. Всезнающая соседка начала убеждать, что про телеграммы звонить можно до семи вечера, а уже девятый час.
– Тогда надо с Братском связаться!
И побежала к другой соседке. Из глаз слезы, в голове переполох, собирается звонить сестре, но в руке бумажка с номером телеграфа, набирает его.
– Братск?
– спрашивает.
– Телеграф, - раздается из трубки.
Узнала Нина текст телеграммы и запела. Двоюродный брат из Миасса следовал в Красноярск, заруливал проездом.
Впервые за месяц настроение поднялось. Готовила ужин, когда муж с дочерью вернулись.
– Как я перетрусила с этой телеграммой.
– Ты сама себя накручиваешь, - Василий пожурил, - все образуется, вот увидишь.
А через десять минут зовет:
– Иди скорей, к нам утка на балкон залетела. Только тихо, не спугни.
– Где?
– оборвалось сердце у Нины.
На высоком ящике сидела утка, крылья чуть разведены, головой в сторону двери кивает.
– Не спугни, это селезень, - муж шепчет, - устал, отдохнуть сел.
На что Нина как заревет в полный голос, на диван вниз лицом упала:
– Что-то с мамой случилось!
– заголосила.
– Птица к несчастью! Боже, я не переживу!
– Мама-мамочка, успокойся!
– подбежала дочь.
– Это не птица! Чучело папа принес, а я привязала и за веревочку дергала, чтоб как живое.