Клон моей жены
Шрифт:
– Пусти! – прошипела мне так же возбужденно, задыхаясь. – Ты меня подозреваешь… В…
Мои губы накрыли ее, яростно затыкая. Хватит слов! Я прижал ее всем своим телом, как бы намереваясь подчинить, подмять под себя, наказать за выдуманную неосторожность или намеренность. Она сопротивлялась, но на поцелуи отвечала, открыто и пламенно, словно стараясь доказать мне, что между придуманным мною виртуальным образом и ею ничего не было. И в тот момент я готов был снова повторить свою ложь, лишь бы она вела себя так постоянно…
После жаркого секса я не удержался и рассказал ей о своей шалости. Она взорвалась настолько, что повторение ситуации
Итак, воспользовавшись виртуально созданным образом, я, затаив дыхание, ждал, когда в лабораторию постучат. Спящую новую Юсю накрыл простыней, чтобы у вошедших не возникло никаких подозрений. Крон, узнав о моей затее, долго пытался переубедить.
– Адам, ты ставишь под удар нас всех! – возмущенно проговорил он, уже собираясь уходить. – Ты хоть понимаешь, чем грозит раскрытие? Где окажешься ты? Куда заберут Юсю? Ты о моей семье подумал? О чем ты вообще думал?.. Хотя о чем это я? Твоя одержимость не знает границ!
– Крон, успокойся, – стараясь не выходить из себя и не поддерживать его волну, медленно выговорил я. – Я подделал наряд. Он заказан отцом Юси. И не вызовет подозрений. Несколько приказов о восстановлении лаборатории дублируются и закреплены подписями разных, стоящих у власти лиц. Это те, на кого «думать не положено». Мы лишь немного обновим помещение, подкупив для Юси все необходимое. Ведь не думаешь же ты, что она сможет обходиться без ванной.
– Нет, – с глубоким вздохом, качая головой, смирившимся тоном ответил Крон, – я так не думаю. Конечно же, я так не думаю… Ты прав. Ей нужно создать более или менее комфортные условия пребывания. Просто я не за себя боюсь, Адам. При обнаружении наших испытаний могут пострадать многие и совсем неповинные люди.
– Я знаю, – твердо ответил я, всем своим видом показывая свою готовность взять полную ответственность за ситуацию. На самом же деле мне было абсолютно все равно, наплевать, проще говоря, на всех, кроме разве что НЕЕ…
Ванну принесли. Выждав несколько дней, я повторил оплату, постепенно обустраивая наше первоначальное «гнездышко».
Я чувствовал себя очень усталым, не спал двое суток, то наблюдая за Юсей, то обустраивая лабораторию, то с сожалением убегая на работу, оставляя ее одну, лежащую на большой двуспальной кровати. Да, я не мог не думать о том, что скоро смогу сделать ее своей, как прежде.
Не зная, где теперь следует приклонить голову, совершенно изможденный, я, предварительно проверив квартиру и включив видео-образ меня самого, благополучно ложащийся спать, под покровом ночи, пересаживаясь с такси на такси, закупив на другом конце города множество самых разных продуктов, вернулся в лабораторию. Вход определил меня как Сталкера, имеющего исключительные права вип. Я не числился в базе, был исключен из списка «наблюдаемых» и мог совершенно свободно передвигаться. Но осторожность все-таки превыше всего. Заметать следы я приучил себя с самого начала проекта.
Щелкнув замком, устало прислонился к двери и прислушался. За дверью было тихо. А впереди я слышал что-то типа скуления. Бросил пакет у порога и быстрым шагом преодолел расстояние, разделяющее нашу лабораторную прихожую и комнату Юси.
Она сидела на кровати и плакала. Удивило меня все: и то, что она сидела, и то, что плакала… Как ее мышцы спины так быстро смогли окрепнуть, чтобы
Ее светлые длинные волосы упали на лицо, скрытое ладонями. Поразительный жест. Откуда-то она сразу могла испытывать печаль или тоску, или…
– Юся, – позвал тихо я, и она резко и немного неуклюже убрала руки. – Что случилось?
Она испуганно посмотрела на меня, а затем опустила глаза. Темные ресницы быстро затрепетали. Я понял, что за мое отсутствие произошло что-то чрезвычайно важное, что-то заставившее ее испугаться и переживать глубоко. Ее боль передавалась мне, и я судорожно искал ее причину.
Опорожнение ее выводящей системы стало тому причиной. Хорошо, что я предусмотрительно застелил кровать полиэтиленом.
– Ерунда, – я погладил ее по волосам, стараясь, чтобы мой голос звучал успокаивающе и мягко. – Мы сейчас все поправим… Это ничего…
Дрожащими руками я стал расстегивать замок на ее коротеньком платье. Она спокойно наблюдала за мной. Ее взгляд выражал только заинтересованность. Никакого стеснения со стороны Юси не было и, когда я, приблизившись необыкновенно близко, освободил ее хрупкие худенькие плечи, несуразно комкая испачканную ткань. Быстрым шагом я отнес ее платьице в стиральную машинку, попутно, открыв кран на полную, включил теплую воду в ванну, щелкнув дозатором с лавандовой пеной. Бережно взял мою Юсю на руки, с замиранием сердца и благоговейным трепетом ощущая, как ее рука скользнула мне по шее. Я опустил Юсю в наполненную ванну с пеной, ощущая, как ее тело медленно расслабляется.
– Вот так, моя девочка. Вот так, – выпуская ее из рук, я опустился рядом с ванной на пол. Она смотрела на меня теперь уже спокойно. Зрачки ее синих глаз сужались и расширялись. А уголки губ медленно поползли вверх. Она будто улыбалась. Исчез испуг и былое отчаяние. Дотрагиваясь осторожно своей рукой до моей, замерла поначалу, а потом стала ее осторожно ощупывать. Сотни мелких иголочек пронзили мое тело. На что походил этот ее жест? На благодарность? Я рассматривал ее, желая найти былые черты и эмоции своей жены. Безуспешно.
Намыливая пушистую губку, осторожным движением, чтобы не напугать, коснулся ее кожи, скользнул улыбающейся кривой от плеча к плечу, круговыми движениями впервые омывая ее тело. Мне так многому предстояло ее научить. И, наверное, научиться самому. Засмотревшись и задумавшись, я поймал себя на мысли, что аккуратно пытаюсь разогнать пену, скрывающую ее округлые и упругие груди. Мне ничего не стоило начать ласкать ее прямо сейчас. Возможно, она восприняла бы, как норму. Ненормальным это было бы для меня самого. Я сдерживался, криво улыбался, сознавая, что эротическая составляющая момента привела меня в состояние, граничащее со срывом. В самом деле, в последнее время совершенно забыл о процедуре разрядки собственного организма. Теперь он мстил мне ноющей болью в яичках. Никакой разрядки! Я приказал себе терпеть до того самого момента, когда, наконец, смогу завладеть своей Юсей. Шумно выдохнув, скользнул губкой вниз по ее животу. Ниже… Ниже… Она медленно развела ноги и издала звук, похожий на мурлыкание кошки. Ее руки держались за края ванны, груди едва виднелись из-за пушистой пены, а взгляд синих глаз потемнел. Круговыми движениями я принялся мыть ее промежность. Она зашипела, но ноги оставила разведенными. Казалось, разъяренной кошкой она сейчас набросится на меня и расцарапает лицо.