Клото. Жребий брошен
Шрифт:
Вадим — единственный человек, общавшийся с ней, постоянно напоминал: она имеет полное право обратиться с вопросом к любому сотруднику. А тот, в свою очередь, просто обязан все ей разъяснить. И самым подробным образом. Но все-таки сотрудники не проявляли особого желания делиться с Женей своим драгоценным временем и не менее драгоценными познаниями.
На причину этого тихого бойкота Жене раскрыл глаза все тот же вездесущий и всезнающий Ян, с которым они регулярно пересекались у Мартины.
— Ну что, уже покусывают тебя триумфаторы или пока сдерживаются? — спросил он ее как-то,
— Есть немного, — согласилась Женя. — Я что — кому-то дорогу перешла?
— Почти угадала. Только не перешла, а вроде как сплясала на могиле. Понимаешь, Вадим смертельно разругался с твоей предшественницей, с которой у него был огненный роман — застал ее во время корпоративной вечеринки с кем-то из гостей.
— Фу, — поморщилась Женя.
— Ну и уволил ее в одночасье. А дама эта — ставленница жены шефа, возвращения которого все ждут с минуты на минуту. Вот он вернется, и, если Вадим не представит ему надежную замену, его самого могут попросить освободить место. А его в офисе не так чтобы любят, вот все и потирали ручки, предвкушая, как ему влетит. И вдруг он находит тебя! Вадим — везунчик, тут не поспоришь. Успел. Хотя, конечно, ему фору хорошую дали — шеф ваш почти на две недели задержался.
Ян вдруг засмеялся:
— А знаешь, почему задержался? Наш дорогой Евгений Наумович был приглашен к одному о-о-очень влиятельному знакомому на о-о-очень большой праздник — спуск на воду стометровки.
— Неплохо, — оценила Женя масштаб события. 100 метров — это настоящая мегаяхта!
— Ну и вот, — продолжил Ян, — тусовка там собралась соответствующая — декораторы, друзья, гости, ну просто весь цвет общества. Лодку спустили, шампанское выпили, все как полагается. Хотели обратно на завод отправить…
— Брак? — ахнула Женя.
— Что ты там в офисе делаешь? — возмутился Ян. — Это они пока корпус на воду ставили, чтобы все проверить, чтобы ватерлиния была в уровень, вообще посмотреть, как себя корпус чувствует, если там влево чуть-чуть занесен или вправо, то лодку модифицируют, утяжеляют… Слушай, почему это я тебе объясняю, а не Вадим? Ну ладно… Так вот, все проверили, все хорошо, а наш дорогой Евгений Наумович вдруг просит повременить отправлять корпус на завод. «Будьте любезны, — говорит, — давайте через 10 дней все повторим, еще раз спустим на воду».
— Зачем? — удивилась Женя.
— А вот угадай, — рассмеялся Ян, довольный впечатлением Жени. — Первый раз это была тусовка с женой, а второй… Ну?
— С любовницей? — нерешительно спросила Женя.
— Точно.
Женя молчала. Ей просто нечего было сказать.
Три недели на новом месте пролетели практически мгновенно.
К десяти утра Женя ехала на ускоренный курс MBA, потом — в офис продолжать штудировать всевозможные материалы по лодкам, через вечер — к Мартине. Мир, открывшийся ей в журнале, по ошибке засунутом в ее почтовый ящик, постепенно обрастал реальными фактами.
Прежде всего, верфи — предприятия, занимающиеся постройкой яхт. Поначалу Женя путалась в обилии подобных предприятий, но затем поняла, что все не так сложно: нужно просто знать самые известные верфи и во всем остальном
Германская «Luerssen», голландские «Amels» и «Feadship» — во многом благодаря именно этим верфям германские и голландские лодки считались лучшими во всем мире и, соответственно, самыми дорогими. Например, если немецкая лодка 60 метров в длину при прочих равных стоит 70 миллионов евро, то лодка, похожая на нее по всем техническим характеристикам и декору, но уже итальянского производства, будет стоить всего 40 миллионов А если такую же лодку сделают в Турции или в Китае, то она будет стоить 30 миллионов. Что и говорить, совсем дешево!
— Почему такая разница? — выпытывала Женя у вечно торопящегося Вадима. — Это престиж?
— А как же без престижа? — удивлялся Вадим, но тут же уточнял: — Это же абсолютно разные классы. «Honda» и «Hyundai» — чувствуешь разницу? Здесь — то же самое. Турки или китайцы, например, чтобы лодку сделать более дорогой, то есть более тяжелой… Понимаешь, почему чем тяжелее, тем дороже?
— Глубже погружение, меньше качки? — спросила Женя.
— Так, молодец, — похвалил Вадим и продолжил: — Так вот, они просто заливают для утяжеления свинец или бетон, а немцы используют высококачественный металл. Все, Жень, мне некогда.
Разобраться с интерьерами ей немного помог Ян. Подобно тому как верфи ассоциировались у Жени с автомобильными концернами, у Яна именитые дизайнеры лодок — такие, как Эндрю Винч или Рэймонд Лоуи, — становились в один ряд с известными домами моды.
— А самая моя любимая, — вздыхал Ян, — это «Sigma»… Просто нереальная лодка, похожа на утюжок. Знаешь, кто был ее дизайнером? Филипп Старк.
Женя слышала про эту лодку, но ее больше поразил не дизайн, а цена — 150 миллионов евро!
В общем и целом получение новой специальности — а заодно и нового стиля жизни — оказалось не таким уж неподъемным делом.
Хотя, конечно, Жене все еще не хватало практики или хотя бы рассказов очевидцев. Злоупотреблять вниманием Вадима и Яна было уже неудобно.
Тем более что несколько дней назад у нее наконец появился новый собеседник — молодой человек из израильского филиала. Так смешно! Они познакомились около кофейного автомата: Женя подошла, а он поднял на нее глаза и уронил свой стаканчик! Так они и познакомились, потом еще пару раз обедали вместе.
Алекс приехал в Москву ненадолго, чтобы решить проблему одного капризного клиента, и фактически тоже был новичком в офисе. Симпатичный, воспитанный мужчина лет тридцати. Брюнет. Жене он очень понравился, и она тихо надеялась, что и она ему небезразлична.
Правда, в лодках он оказался не так уж и сведущ.
— Я же не брокер, — улыбнулся он ей, не сумев ответить на какой-то ее вопрос, — я — юрист. Хотя яхты люблю, правда, парусные.
И он увлеченно стал рассказывать ей про свою парусную лодку. А она с радостью отметила, что он, скорее всего, не женат. Парус — прерогатива мужского отдыха, восполняющий нехватку романтики, адреналина, игры.
Женя взглянула на Алекса по-новому. Представила его за штурвалом: белая рубашка расстегнута, видна мускулистая грудь, влажные темные волосы — ах…