Клоунада
Шрифт:
Мисс Стайн сбавила скорость и сгорбилась за рулем, уставившись вперед прищуренными глазами из-под полей шляпы. До этого мы ехали со скоростью шестьдесят километров в час, а теперь делали от силы тридцать. Я взглянул на часы. Без четверти девять.
Через несколько секунд мисс Стайн заговорила, на этот раз не сводя глаз с дороги:
— Бомон.
— Да?
— Вы хорошо водите машину?
— Да.
— Нет, вы действительно очень хорошо водите машину? Я это имею в виду. Можете гнать «Годину» быстрее, чем я? Несмотря на этот мерзкий, противный, отвратительный
— Да, — сказал я.
Она кивнула, все еще пытаясь рассмотреть дорогу.
— Тогда, думаю, нужно, — сказала она, сбросила скорость и остановила машину у обочины.
— Я обойду машину, — предложил я. — А вы просто подвиньтесь на мое место.
Я распахнул дверцу и выскочил. Холодный дождь бил мне в лицо, пока я обегал машину спереди. Водительская дверь была открыта, я схватился за нее, прыгнул в машину и захлопнул за собой дверь. Мисс Стайн усаживалась на пассажирском сиденье.
Я отпустил ручной тормоз, поставил первую передачу и вдавил педаль газа в пол. Колеса закрутились, зад машины слегка занесло, потом она рванула вперед. Мисс Стайн ахнула. Я взглянул на нее. Она положила руку на грудь, глаза расширились.
— Все будет в порядке, — заверил ее я.
— Да, — сказала она, — да, надеюсь.
Тыльной стороной ладони я стер с лица капли дождя.
— Вот, возьмите, — сказала мисс Стайн.
Я посмотрел на нее, увидел у нее в руке носовой платок. Взял его. И утер лицо и глаза.
— Спасибо, — сказал я.
— Пожалуйста, — отозвалась она. Наклонилась вперед и повернула какую-то рукоятку. Через несколько секунд салон машины наполнился теплым воздухом.
Мы лихо повернули, нас занесло, но я вовремя сбросил газ, и машина выровнялась. Я снова нажал на газ.
— Ох! — вздохнула мисс Стайн. И закрыла глаза. После этого она все больше молчала.
Мне приходилось сбрасывать скорость, когда мы проезжали деревни и города — Мэнтенон, Мевуазен, Сен-Пья, Жуй, Сен-Пре, Лев, Мэнвилье, но, как только дорога снова становилась свободной, я гнал изо всех сил. Что мешало мне ехать еще быстрее, так это скорость дворников. Они еле шевелились, и стоило мне разогнаться до шестидесяти километров в час и больше, как я уже не видел дорогу. Впрочем, раза два я все же рискнул, хотя понимал, что часто этого делать не следует.
Мисс Стайн напряженно сидела рядом, сжав руки на коленях. Она молчала, только иногда резко вдыхала воздух, особенно на поворотах. Я догадывался, что она снова закрыла глаза.
И вот впереди показался Шартр. Я уже различал городские огни.
— Мисс Стайн, — сказал я.
— Да? — ответил мне тоненький голос.
— Теперь мне нужна ваша помощь.
Огромный дом графа стоял недалеко от собора. В высоту он занимал три или четыре этажа, а в ширину — почти весь квартал. Это было старое здание: под белой штукатуркой стен местами проглядывали толстые коричневые балки.
Узкая булыжная мостовая перед домом была заставлена машинами. Мне удалось пристроить «Форд» только в двух кварталах от дома.
— Давайте ваш зонт, — предложил я госпоже
— И не забудьте вот это, — сказала она, протягивая мне кухонный нож.
Я вышел из машины и, пока открывал зонтик, снова промок. Сунув нож за пояс, я обошел машину, чтобы помочь мисс Стайн выйти. Пока она выбиралась из машины, зонтик я держал над ней. Она оправила пиджак, и при свете фонаря я разглядел, что она снова приклеила усы.
Я достал часы и взглянул на время. Десять минут десятого.
Мы быстро направились к дому графа, вернее, так быстро, как только могла передвигаться мисс Стайн. Дождь все еще лил как из ведра, но зонтик оказался большим и прикрывал нас обоих.
Слуга, открывший нам дверь дома, выглядел так, будто только что спрыгнул со свадебного торта. На нем был напудренный парик, стянутый сзади в хвостик, длинный, расшитый золотом камзол, белая рубашка с массой оборок, белый жилет, плотные белые панталоны, плотные белые носки и небольшие изящные, расшитые золотом туфли. Но самого его ни изящным, ни небольшим назвать было нельзя. Он был с меня ростом и под всеми этими рюшечками выглядел вполне здоровым — способным справиться с любым незваным гостем, даже не замочив этих своих рюшечек.
Мисс Стайн протянула свое приглашение, он взглянул на него, поклонился и протянул руку ко мне, чтобы забрать зонтик. Мисс Стайн сказала что-то по-французски, выхватила у меня зонтик, сложила его наполовину, постучала верхним концом по полу, стряхивая воду, сложила его до конца и застегнула на лямку. Он составлял часть ее наряда, и она не собиралась его никому отдавать.
Держа зонтик, как трость — ручкой вверх, а концом вниз, она повернулась ко мне.
— Может, поищем ее?
Я кивнул.
Мисс Стайн поговорила по-французски со слугой, кивнула, услышав ответ, и снова повернулась ко мне.
— Сюда, — сказала она.
Из вестибюля мы повернули направо и поднялись по широкой деревянной лестнице, устланной красным ковром. Нам навстречу спускался султан в халате в сопровождении рабыни с обнаженной грудью. Они вежливо нам кивнули.
Прямо напротив лестницы, по другую сторону вестибюля, находился вход в большой зал. Оттуда доносились звуки джаза. Вечеринка только что началась, но народу уже было битком.
— Вы знаете, какой костюм будет на мисс Тернер? — спросил я у мисс Стайн.
— Нет. Надо поискать Эжени. Она точно знает.
Зал был высотой в два этажа. Там пахло духами и сигарным дымом. Джаз звучал в исполнении негритянского оркестра, разместившегося в самом дальнем углу, не иначе как в доброй сотне километров от нас. Некоторые гости сидели за столами, другие бродили по залу. Мы с мисс Стайн стали пробираться через толпу в поисках мисс Обье.
Толпа была пестрая. Сверкающие электрические люстры бросали свет на пещерных мужчин и женщин, восточных властелинов и восточных княжон, фараонов, священников и монахинь. Были там тигры, леопарды и даже две-три гориллы. Клоуны всех размеров — большие и маленькие, шуты, шлюхи и цыгане. Было и несколько пиратов, но резиновых сапог я ни на одном из них не заметил.