Клуб 28, или Ненадежные рассказчики
Шрифт:
– Мой друг жил на «Чистых прудах», а там, за швейцарским посольством, есть небольшой дворик. Алкодворик, применяемый нами по прямому назначению. Помню, как вечерело, а следом за вечером непременно приходит и прохлада, а если речь идет о весне или осени – то и морозец. И вот мы с бутылкой кальвадоса – замечательный напиток, чтобы пить из горла, как вино. Я и взял бутылку, пригубил, подумал, что всего-навсего крепленое винишко. А что дальше приключилось – ей-богу, не упомню. Но блевал знатно, да. Яблочными семечками.
Когда-то мужчины рассказывали о хищниках, убитых на охоте, и островах, открытых в дальних странствиях, а теперь
Настойки показались крепковаты, и Артур филигранно разлил армянское пиво по бокалам. «Чувствуется рука мастера, – заметил Антось. – Надроченная рука мастера». Артур не остался в долгу: «На работе, когда меня на конференции заявляют, всегда приговаривают: “Снова лысого по командировкам гоняют»”».
И не солгал, шельмец: загуглите слово «лысый» – и первая ссылка приведет на «инстаграм» Бороды. Он заядлый поклонник социальных сетей, и при встрече порой кажется, что с виртуальными друзьями он общается чаще, чем с нами.
Я отвлекся и посмотрел в окно, на памятник. Мой взгляд поймал Артур и спросил: «А что здесь памятник Дзержинскому делает?» «Так это ж Бауман», – удивился я. «Ты не прав, Милорад, – вмешался Антось. – В Советском Союзе существовало всего два вида памятника: Ленину и Дзержинскому. Различить их нетрудно: кто лысый – тот Ленин, кто с волосами – тот и Дзержинский. Я читал об этом в ранней переписке Энгельса и Каутского, в письме «Дышать и смотреть».
Мы поспешили выпить за объединение пролетариев всех стран. Пиво, к слову, оказалось в масть: вода, солод, хмель, никаких дрожжей, ничего лишнего. Нам подали горячее: лепешки, суп «хариса», армянский плов, манты, и повторили сет настоек. Антось как самый трезвый первым предался философским измышлениям:
– Знаете, господа, а ведь алкоголизм – это эгоизм мужчины. Зачастую он посвящает себя алкоголизму лично, не привлекая женщину, чтобы расслабиться и совладать с очень неприветливой и недружелюбной средой обитания под названием «Жизнь». А если такого способа отвлечься, как алкоголь, в отношениях не предусмотрено, появляются другие, куда более низменные способы релаксации. Например, кто-то начинает ходить с коллегами на концерты ради выплеска энергии. Другие летают в отпуск поодиночке. Но идеальная связь между мужчиной и женщиной проявляется, когда они могут выпить вместе.
Артур заломил бровь и тихонько, стыдливо пропел:
– «И вот мы с тобой из бара в бар танцуем сквозь зиму в лето. Мы с тобой ближе с каждым новым похмельем». Отличный тост, за это стоит выпить! – и мы чокнулись, Миша поддержал нас черным чаем с чабрецом, Антось протянул кулак и добавил: «Да, да: мужики пьют, бабы терпят, потом начинаются измены».
В горле отдалось прогорклым вкусом: то ли от полыни, то ли от последних слов. Миша задумался:
– А мне жаль наше поколение: оно тоже потерянное, как у Ремарка. Мы не умеем радоваться, потому и пьем. «И с плеч моих свалится тяжкий груз», как писал Герман Гессе в «Степном волке».
– Больше того: мы и потреблять не научились, потому что выросли в голодные 1990-е. Помню, как мама, когда зарплату не выплатили, а дома – шаром покати, готовила супы да пироги из щавеля. – А я помню, – сказал Миша, – как в детстве вместе с бабкой возвращались в деревню, где я лето проводил, и собирали свеклу, упавшую с колхозных грузовиков. Потом из нее борщ варили.
– Все мы дети голодных девяностых. Я деньги тратить так и не научился, – Антось пожал плечами. – Только на развлечения: концерты, авиабилеты за границу, но и то – я билеты загодя беру, по скидкам, распродажам и самым бюджетным тарифам!
На этих словах Артур чихнул.
– Вот же ж, – улыбнулся Антось, – значит, не солгал. Будь здоров!
– Спасибо, братство!
Мы выпили и отправились на перекур. В арке висел предвыборный плакат кандидата в Мосгордуму, подпись гласила: «Балакин воровать не даст!» Напротив висел другой плакат политика – его портрет и ружье на заднем фоне: «Балакин точно выстрелит». Я задумался:
– Господа, полагаю, нам пора создать политическую партию, тем более, что у меня наличиствует некоторый опыт: работая журналистом, я состоял в должности секретаря «Партии интеллектуалов за дешевый алкоголь», сокращенно – «ПИзДА».
– «Клуб 28» выдвигается в Госдуму? – спросил Антось. – «Даешь 28 часов в сутках»! И «28 дней в каждом месяце».
– Даешь декриминализацию 28 статьи УК РФ «Невиновное причинение вреда» и 228-й, самой народной отечественной статьи: «Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов».
– Каждой женщине – завтрак в постель от нашего клуба! Омлет из 28 яиц и много, много зелени. Особенно кинзы.
– Пусть «Балтика» сварит «Балтику-28»!
– А народный артист России и почетный гражданин Ленинградской области Джим Джармуш переснимет «Ночь на земле» продолжительностью в 28 эпизодов.
– И, конечно, улицу 26 бакинских комиссаров нужно переименовать в улицу 28 бакинских комиссаров.
Артур Викторович предложил обсудить возможные обряды, традиции и привычки «Клуба 28». По итогам консилиума святым покровителем ассоциации мы выбрали Августина Блаженного, день памяти которого отмечается католической церковью 28 августа, а Русской православной – 15 июня по старому стилю и 28 – по новому. Философ, через манихейство и неоплатонизм пришедший к христианству, вполне подходил нашему клубу искателей, ведь «Клуб 28», как проникновенно заметил Артур Викторович, «открытый интеллектуальный союз циников-литературофилов и меломанов, путешественников-одиночек, рыцарей полупустого и полуполного кубков, джентльменов неудачи, сообщество покинутых романтиков и стареющих максималистов, будущих, бывших и настоящих, неанонимных алкоголиков, а также тех, кто перешагнул отметку клуба 27, не имея в доме ружья, но умея читать между строк». Одним словом, пусть это и три слова, «Клуб 28» – клуб бородатых мальчиков, умеющих стареть не взрослея.
Без длительных споров хроникером Клуба назначили красавца-мущщщину, глубокопьющего ценителя красоты глаз и полноты губ, адепта коньячного дыхания и любителя сплевывать виноградные косточки Милорада Кесаревича (да-да, это все про меня устами Антося Ўладзiмiравiча). Другие члены занялись организационно-активистской деятельностью. На следующее заседание Артур пообещал изготовить бюст Платона и выплавить свечи, Антось Уладзiмiравiч продемонстрировал коммерческую жилку: «Мерч будем делать? Футболки для барышень с надписью: “Посторонись – мне 28”? И мыло. Мыло с запахом виски и анемонов».