Клуб "Эскулап" Годы 80-е
Шрифт:
И вдруг, - эй, молодой, иди сюда!
Оказалось брошенная фраза адресована мне. Тут мои метр восемьдесят шесть пригодились!
– Будешь изображать антенну?
Я - антенна, в составе "Эскулапа"! Я на сцене! И уже антенна!
Триумф. Новоявленный студент, при полном зале, выступает в СТЭМе на своём же посвящении.
Прогон, еще прогон! Однако счастье было недолгим! Кто-то вернулся с пивом, занял место антенны, а я занял место в зале...
Вероятно, на моём лице было написано всё! И тут, грозный дядька Шишко смилостивился, неспешно подошёл и сказал, -
Позднее был выезд Гиппократа на разболтанном, исцарапанном инвалидном кресле, со следами иммобилизации всех конечностей. Появилось настойчивое понимание того, что хочу быть на сцене. Хотелось ощутить движение в круговороте сценического действа, пусть в образе кого угодно, даже в роли того самого кресла.
И был колхоз
Колхоз, это то место, где проявляются таланты. Кто-то хорошо грузит картошку, а кто-то сносно играет на гитаре. Некоторые неплохо режут сало на закуску, а иные имеют вокальные данные. Здесь учатся пить вино, ухаживать за девушками и рассказывать анекдоты. А иные неплохо представляют в лицах. Гена Маркешин, Гена Грегуш, Стас Просцевич всем этим обладали. А потому, спустя время, ребята займут достойное место в повседневной и праздничной жизни клуба. Из этих ребят сформировался состав "Между...", однако осмысление "промежуточного" состояния придёт значительно позже.
Нашу группу отправили в село Рогайлово Гусинского района. Так, в сорока километрах от Смоленска. И началась жизнь с сельскохозяйственной романтикой.
Золотая осень или бабье лето. Не могу понять, в чём отличие этих осенних понятий. Грязь, мягко говоря, по колено. Живём в просторном, неотапливаемом клубе. Вода в рукомойнике, по утрам принимает твёрдое агрегатное состояние. Спим на полу в "актовом" зале. К вечеру убираем матрасы и устраиваем дискотеку для местного населения. Им в радость, себе на потеху.
А местные девчули! Их тела взращены на мясе и молоке местных пород крупного рогатого и не очень рогатого скота, на куриных яйцах и сметане от домашней бурёнки. Они крепки духом и телом. А мысли чисты и наивны.
Руководитель группы, преподаватель кафедры физического воспитания, имея привилегированное положение, проживал отдельно, в кабинете местного парторга. Он наладил с ним дружеские отношения. Вероятно, выпил и в результате возлияния возникло острое желание порадовать местных жителей концертом студенческой самодеятельности. Всё равно тунеядцы ничего делать не умеют.
Концерт "лепили", как могли. Песни, незамысловатый танец, нелепые патриотические стихи и, конечно, миниатюры. В сценках участвовала вся активная четвёрка, два Гены, Стас и я. Показывали "Действующую модель детекторного радиоприёмника". Ставили ещё что-то, из найденного в клубе, затертого журнала "Советская культура". А вот в миниатюре "Визит к стоматологу" в результате режиссёрской находки, пациент выпрыгивал в окно. Окно располагалось на первом этаже, а потому всё обошлось без переломов и увечий.
Концерт прошёл со значимым успехом, что существенно повысило наше реноме в умных глазах
Однако надвигался октябрь. Потянули северные ветры. Опала листва. Утренний морозец бодрил тело и провоцировал разум покинуть гостеприимную Рогайловскую землю. Конечно, осенние сельскохозяйственные работы штука полезная, но всё же расслабляющая и негативно влияющая на предстоящий процесс обучения. Это понятно, поскольку мы приехали учиться, и реализовать грядущий замысел следовало, несмотря на тлетворное влияние колхозной вольницы.
Высшая школа, это Вам не средняя...
Конечно, догадаться о некотором отличие двух образовательных систем мы не могли. Как хорошо, что во Вселенной существует военно-морская кафедра Смоленского государственного медицинского института. Там работают отзывчивые люди, которые живо объяснили наше предназначение и обозначили суть ничтожного студенческого существования. Но было это на третьем курсе, а на первом, мы сущности не знали. А потому окунулись в бездонный академический колодец с чувством полной растерянности и тоскливой беспомощности.
Особенно "доставала" анатомия. Ну, не мог мой мозг вместить тот объем печатных листов и непонятных терминов. Месяц, проведённый в колхозе, заставлял ассистентов давать задания в немыслимых объёмах. В "анатомичке" только что, не ночевали. А некоторые, вероятно, и спали. Миниатюра "Вий" от наших предшественников по клубу, тому подтверждение. Здесь и талант автора, и воспалённое воображение.
Танец трупов! Такое могли придумать только в "Эскулапе".
На фото сидит Вадим Никуткин,
на Вадиме сидит Станислав Просцевич.
Осень 1984. Смоленск. Парк Блонье
В институте существовала давняя традиция проводить межфакультетский фестиваль художественной самодеятельности среди первых курсов. Целью художественного состязания было не столько определение победителя, сколько выявление одарённых ребят и привлечение последних в круг продолжателей художественных традиций института. Фестиваль носил название - "Наши надежды". Подобные выступления выявляли яркие личности, которые тут же разбирались присутствующими руководителями художественных подразделений.
Со Стасом Просцевичем, мы успешно прошли групповой отбор и вошли в число защитников чести факультета.
Миниатюра "Экзамен". Я - профессор, Стас - студент. Генеральная репетиция в НУКе. В зале замечаю Игоря Шишко. Позже у меня появилась аналогичная привычка выискивать на "репах" интересных ребят.
Скажу честно, волновался! Ассистент Литвинов с кафедры туберкулёза курировал художественную самодеятельность факультета. С художественных позиций, он нам не авторитет. А тут сам Шишко. Эскулап! Сообщил об этом Стасу.