Клуб «Эсперо». Ангел пустыни. По обе стороны Днестра
Шрифт:
— Честно говоря, не совсем, — пробормотал Думитру. — Однако постараемся сделать все, как вы говорите.
— Вот и отлично, — Фаркаши ободряюще улыбнулся, хотя и ему далеко не все было ясно. Он начинал весьма рискованную игру, которая, по-видимому, стоила свеч.
Локал «Под липами» никак не соответствовал своему поэтичному названию. Не успел Фаркаши до конца открыть дверь, как в нос ему ударил специфический запах табачного дыма, горелого мяса, прокисшего вина. Он медленно продвигался по слабо освещенному залу между столиками, пока его не окликнул Думитру:
— Георгий Петрович, неужели
Он обернулся и увидел стол, за которым сидели Думитру, Николай и третий, незнакомый. Думитру встал, направился к Фаркаши, и громко произнес:
— Вот так встреча!
— Простите, молодой человек, — холодно сказал Фаркаши, — я вас не знаю.
На лице парня промелькнуло недоумение, эти слова не вписывались в «сценарий», однако он не растерялся:
— Мы же давно знакомы. Еще по Тирасполю, мы к вам в заготконтору приходили.
— Кажется, начинаю припоминать. Если не ошибаюсь, вы из Протягайловки? На неправильный налог приходили жаловаться.
Фаркаши искоса взглянул на стол, за которым сидели спутники Думитру, и убедился, что Марчел внимательно прислушивается к разговору.
— Вот именно. Таким налогом обложили, что и вспоминать страшно, по миру пустили большевики, — Думитру все больше входил в свою роль. — Спасибо вам, Георгий Петрович, помогли тогда. Присаживайтесь к нам, посидим, если, конечно, не брезгуете.
Фаркаши немного поколебался и согласился:
— Пожалуй, только ненадолго.
Подведя Фаркаши к своему столу, Думитру, указывая на Николая, сказал:
— С ним мы как раз и приходили.
— Да, вроде лицо знакомое.
— А это наш новый друг, — повернулся он к Мар-челу. — Уже здесь познакомились.
Фаркаши пожал обоим руки, сел на свободный стул. Думитру налил вина.
— За встречу, Георгий Петрович! Не ожидал вас встретить на этом берегу. Если не секрет, как вы здесь оказались?
Фаркаши сделал глоток, взглянул на Марчела и молча поставил стакан на стол.
— Вы не опасайтесь, Георгий Петрович, — Думитру слегка потрепал Марчела по плечу. — Это свой человек, тоже от большевиков сбежал. Только он раньше, а мы с Николаем чуть позже. И живем вместе. Скоро нам землю дадут. Заживем хозяевами. Правильно я говорю, Марчел?
— Все верно говоришь, умный парень. — Марчел осклабился в улыбке, не сводя глаз с Фаркаши. — Однако наш гость, я вижу, придерживается другого мнения. Уж не большевик ли он? — Марчел пьяно захихикал, но Фаркаши видел, что он совсем не пьян.
— Как я сюда попал, — это долгая история, как-нибудь потом, если встретимся, расскажу. У вас с большевиками свои счеты, у меня — свои. Потому-то я и здесь, а не в Совдепии.
— И давно вы, уважаемый, оттуда вырвались? — Марчел позабыл о своем стакане, который уже доверху наполнил Думитру.
— Не очень... Я ведь из Одессы, — без видимой связи добавил он. — Вот оттуда давно пришлось пехать. Одесса... Что с ней сделали большевики! Это же надо, Приморский бульвар назвать именем какото-то большевика Фельдмана. Папа, вечная ему память, слава богу, не дожил до такого позора.
— Так вы, значит, из Одессы? — оживился Марчел. — А я думал — тираспольский, сосед наш.
— Нет, мы потомственные одесситы. Когда отца взяли в ЧК, подался
— А здесь, уважаемый, каким образом оказа лись? — допытывался Марчел.
— Я, кажется, уже говорил: это история длинная, сейчас не время... Давайте выпьем.
Фаркаши подозвал официанта, потребовал самого лучшего вина. Официант стремглав кинулся выполнять дорогой заказ: такое вино здесь спрашивали не часто. Фаркаши поднял свой бокал и прочувствованно сказал:
— За свободную Одессу!
— За свободную Молдавию! — поддержал его Марчел.
Пришло время расходиться, и Думитру достал деньги, чтобы расплатиться, однако Фаркаши заплатил по счету сам. Марчел, узнав, что Фаркаши остановился в гостинице, вызвался проводить, говоря, что время позднее, гость здесь человек новый, а ночью всякое может случиться. Фаркаши не возражал, и они зашагали по ночным улицам. По дороге Марчел завел разговор об Одессе.
— Чудесный город, — произнес он мечтательно.
— Да, — откликнулся Фаркаши. — Приходилось там бывать?
— Было дело, — пробормотал Марчел. — А вы, Георгий Петрович, — он впервые назвал Фаркаши по имени и отчеству, — вижу, очень скучаете по родному городу. Я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь.
— Наверное, и родственники, друзья там остались? — вопрос прозвучал как бы между прочим.
Фаркаши понял, что вопрос этот задан неспроста; больше того, он давно ожидал его и обдумал ответ, как и вообще всю линию своего поведения. Сообщение из Центра, и то, что он узнал от Думитру и Николая, свидетельствовали о связи Марчела с сигуранцей, где ему была отведена роль провокатора, однако через него можно было выйти на тех, кто стоял за его спиной. Марчел клюнул, как говорится, на «живца» и шел в расставленные сети. Фаркаши понимал: Марчел проявляет к нему интерес отнюдь не ради простого любопытства. Сын крупного коммерсанта, сгинувшего в подвалах Чека, ненавидящий большевиков да еще имеющий родственников и друзей в Одессе, — такой человек в глазах Марчела представлял большую ценность для хозяев.
— Не всех же чекисты забрали. Двоюродный брат в порту служит. Ну и друзья! Конечно, немного, зато верные люди. Когда из Одессы уходил, очень мне помогли.
Он почти физически ощущал, как напряженно прислушивается, запоминает каждое слово Марчел.
Возле гостиницы Фаркаши протянул руку, чтобы попрощаться. Марчел с преувеличенной горячностью пожал ее и сказал:
— Вы мне очень нравитесь, Георгий Петрович Надеюсь, мы еще встретимся.
— Все может быть. Только не в Тигине. Я завтра уезжаю в Кишинев. Время — деньги, как говорят американцы. Я же коммерсант. В Кишиневе меня можно найти в гостинице «Лондонская».
— Однако... — Многозначительно произнес Марчел. — Бедный беженец из России — и такая шикарная гостиница.
— Кто вам сказал, что я бедный? — в свою очередь удивился Фаркаши. — Мой отец был очень предусмотрительным человеком. Еще до войны обратил все наличные деньги в драгоценности. Мне кое-что удалось унести с собой. Хватило, чтобы открыть маленькое дело в Чехословакии. У нас там были деловые связи. Вот они и пригодились. В гостинице у портье спросите, в каком номере остановился господин Мачек.