Клуб интеллигентов
Шрифт:
Надо было обязательно поздравить нового директора, однако как? Возникла проблема, а учебника по этике и правилам хорошего тона нет. Дело спасти вызвались Двилинкас с Трилинкасом: мол, чего тут стесняться, ведь Пятрас — свой человек, скромный и благородный товарищ, друг, почти отец.
И они, стуча каблуками, смело ввалились в кабинет директора. Имели они и замысел — предложить Пелюкасу съездить в Москву, написать книгу или приказ с выговором кому-нибудь. Ради примера. В конце концов можно отрастить бороду, — это, говорят, сильно укрепляет авторитет.
Итак, влетели оба дружка, мямлят, бубнят что-то, а Пелюкас вдруг и говорит, не поднимая глаз:
— Так и претесь, как
Охолонули ребята, своим глазам и ушам не верят, но по старой привычке все еще тараторят: мол, прости, Пятрас, не знали и т. д. А Пятрас на Пятраса больше не похож, высится, будто некая каменная статуя на городском кладбище.
— Кому Пятрас, а вам — дядя, — громовым голосом загрохотал камень. — Я с вами свиней не пас. Дуйте в зал и сообщите другим: тотчас будет совещание.
Повалили в зал работники, глянули за стол президиума, а там — точно и не Пятрас, а изваяние или само божество, Будда, торчит. Оттого-то, едва Пелюкас раскрыл рот, чтобы начать речь, все подивились, что он живой. Директор попотчевал работников двухчасовой речью, которую разнообразил одним, другим анекдотом, чем подчеркнул свою демократичность и простонародность.
Стачёкас и Плачёкас тотчас заметили, что вслед за огненными фразами и анекдотами Пелюкас умышленно приостанавливается и победным взглядом пронизывает зал. Однако не для того, чтобы отдышаться или попить воды — он ждет аплодисментов. Публика это тоже почуяла, и, когда Пелюкас бросил лозунг «Не потерпим попустительства и карьеризма!», тотчас хлынули рукоплескания. И не какие-нибудь редкие и жидкие, а бурные и долго не смолкаемые. Больше других аплодировал сам Пелюкас.
А когда он закончил речь, все внезапно переглянулись и не почувствовали, как встали. Показалось, что в такое торжественное, великое, историческое мгновение сидеть нетактично, невежливо, действительно по-свински.
Не поднялись со своих мест только Стачёкас и Плачёкас, еще и поглумились: смотрите, как скоро Пелюкас обратился в крысу [6] .
Вскоре обоих скептиков освободили с работы. Но не за эту реплику (директор ее и не слышал), а за прежнюю критику снизу.
6
Игра слов — Пелюкас — мышонок.
СВЯТАЯ ИДИЛЛИЯ
Поднимался дымок. Он лениво вился вокруг голов заседающих и собирался в густое облако под потолком. Казалось, люди, столы, стулья и кресла плавали в голубом океане.
Все утренние новости, все анекдоты были уже рассказаны, скулы сводила судорожная зевота. Окурки в пепельницах не умещались — их складывали в пепельницу начальника Дебесиса [7] , совали в щели пола, втыкали в цветочные вазоны.
7
Дебесис — облако (лит.).
Первую струю оживления внесла уборщица Пятре, вовремя понявшая, что нужно очистить пепельницы.
Тогда-то у Дебесиса и родилась мысль.
— Это уборщица, — сказал он.
Все удивились, так как думали, что начальник давно спит. Они с интересом следили за пауком, который безнадежно старался протянуть мост от уха Дебесиса ло спинки стула.
— Это наша Пятре, — развивал
— От чернильницы, — идейно правильно продолжил мысль заместитель начальника Мигла [8] .
— А в тот раз, когда один из наших работников в комнате машинисток забыл ремень от брюк, было ли запачкано доброе имя нашего коллектива в глазах общественности? Нет. И все потому, что Пятре нашла безответственно оставленную вещь, опознала, чья она, и через меня вернула владельцу. Не разболтала, не вынесла сор из избы! — поднял указательный палец Мигла.
Он весьма примерно платил алименты своим девяти женам, поэтому моральная красота человека его всегда восхищала.
8
Мигла — мгла (лит.).
К вопросу о ближнем не остался равнодушен и помощник заместителя Думас [9] .
— Действительно, надо бы как-нибудь поощрить Пятре. Объявить, скажем, ей благодарность.
— Совершенно, правильно! — внезапно проснулись сидящие на кушетке заместитель помощника Пагальве [10] , помощник помощника заместителя Сапнас [11] и его помощник Паклоде [12] .
Дебесис раскрыл книгу приказов, вписал в нее благодарность уборщице и растерянно огляделся. До конца рабочего дня было далеко, а повестка заседания что-то слишком рано иссякла. Снова со всей остротой нависла опасность спячки.
9
Думас — дым (лит.).
10
Пагальве — подушка (лит.).
11
Сапнас — сон (лит.).
12
Паклоде — одеяло (лит.).
И все-таки — нет! Брошенная Дебесисом идея запала в умы и сердца сотрудников, быстро прижилась и стала пускать ростки.
— Возьмем машинистку, — сказал заместитель Мигла.
— Как прекрасно печатает! Трещит как пулемет. И ни единой ошибочки! — неожиданно резво прореагировали подчиненные.
— А мне однажды влепила. Да еще такую грубую! — не из-за ошибки, а ее грубости не выдержал Думас.
— Так в тот раз она была под мухой.
— Но как печатает! Почти по слепой системе.
— Премировать ящиком коньяка! Хватит ей белую хлестать!
— Разумеется, а то еще перейдет на денатурат и здоровье загубит.
Невзирая на благородные пожелания коллектива, Дебесис ограничился благодарностью машинистке. Но идея награждения от этого не увяла. Выяснилось, что в учреждении имеются и другие заслуженные и почетные работники. Слова немедленно попросил Думас:
— Да вот хотя бы и Паклоде, — мило глянул он на приятеля. Где сыщешь лучшего завхоза? Чего ни пожелаешь, все у него найдешь. Из-под земли выкопает, а достанет.