Клуб любителей фантастики, 1959-60

Верн Жюль Габриэль

— Вы могли бы просто выразить протест против аннексии Великобритании, которую (произвели Соединенные Штаты…

— «Просто!» — воскликнул Фрэнсис Беннет, пожимая плечами. — Аннексия, произведенная сто пятьдесят лет назад! Неужели же господа англичане никогда не примирятся с тем, что ввиду справедливого круговорота вещей на земном шаре их страна стала американской колонией? Да ведь это было бы чистейшим безумием! Как могло ваше правительство даже предположить, что я затею такую антипатриотическую кампанию?..

— Мистер Беннет! Согласно доктрине Монро «Америка — американцам». Вам это известно. Но только Америка.

— Но Англия — всего-навсего наша колония, сударь, одна из прекраснейших наших колоний! Не надейтесь, что мы когда-либо согласимся отдать ее.

— Вы отказываетесь?

— Отказываюсь! А если вы будете продолжать настаивать, мы можем создать повод ж объявлению

войны на основании простого интервью одного из наших репортеров.

— Итак, конец! — прошептал в отчаянии консул. — Соединенное королевство, Канада и Новая Британия принадлежат американцам, Австралия и Новая Зеландия независимы… Что же нам осталось из всего, что некогда было Англией?.. Ничего!..

— Ничего?! — с возмущением воскликнул Беннет. — Вот еще новости! А Гибралтар? [14]

В эту минуту пробило двенадцать часов. Директор «Ирт Геральд» сделал жест, означавший конец аудиенции, вышел из зала и, усевшись в катящееся кресло, через несколько минут оказался уже в столовой, расположенной на расстоянии километра, в противоположном конце здания.

Стол накрыт; Фрэнсис Беннет занимает свое место. Под рукой у него несколько кранов, а прямо перед ним — зеркало фонотелефота, которое сейчас отражает столовую в его парижском особняке. Несмотря на разницу во времени, мистер и миссис Беннет сговорились завтракать в один и тот же час.

14

Тонкий юмор Жюля Верна: территория города и крепости Гибралтар едва равна… пяти квадратным километрам.

Но парижская столовая пуста.

— Эдит, наверно, запоздала, — говорит себе Фрэнсис Беннет. — О женская пунктуальность! Все прогрессирует, за исключением этого!

Высказав эту, увы, правильную мысль, он поворачивает один из кранов.

Как и все состоятельные люди нашего времени, Фрэнсис Беннет, отказавшись от домашней кухни, стал абонентом большого общества «Питание на дому». Это общество по сложной сети пневматических труб доставляет своим клиентам множество самых разнообразных блюд. Система эта обходится, разумеется, недешево, но зато кушанья вкусные, а главное — это дает возможность избавиться от невыносимой породы домашних поваров и поварих.

Итак, Фрэнсису Беннету пришлось завтракать в одиночестве, что его несколько огорчило. Он уже допивал кофе, когда миссис Беннет, вернувшись домой, показалась в зеркале фонотелефота. Поцеловав миссис Беннет в щеку, отраженную в рефлекторе, Фрэнсис Беннет направился к окну, где его ожидал аэрокар.

— Куда прикажете, сэр? — спросил аэроводитель.

— Дайте подумать… Я, пожалуй, успею… — ответил Фрэнсис Беннет. — Доставьте меня на мою фабрику аккумуляторов на Ниагаре.

Аэрокар, чудесная машина, основанная на принципе «тяжелее воздуха», ринулся в пространство со скоростью шестисот километров в час [15] . Под ним мелькали города с их движущимися тротуарами, везущими прохожих вдоль улиц, и поля, прикрытые паутиной переплетающихся электрических проводов.

За полчаса Фрэнсис Беннет долетел до своей ниагарской фабрики, в которой, использовав силу водопада для производства энергии, он продает ее или отдает за плату во временное пользование потребителю. Закончив осмотр, он через Филадельфию, Бостон и Нью-Йорк вернулся в Центрополис, где аэрокар высадил его около пяти часов.

15

Наш «ТУ-104» летает со скоростью без малого вдвое большей, чем по Жюлю Верну аэрокары в 2889 году.

В приемной «Ирт Геральд» теснились люди. Здесь ждали возвращения Фрэнсиса Беннета в обычный час, отведенный для приема посетителей. Тут были изобретатели, жаждавшие получить необходимые им субсидии, маклеры, предлагавшие комбинации — необычайно выгодные, па их словам. Нужно уметь сделать выбор среди этой массы предложений — отбросить

негодные, рассмотреть сомнительные, принять выгодные и удачные.

Фрэнсис Беннет быстро выпроводил тех, чьи замыслы были неосуществимы или вовсе бесполезны. Один, например, предлагал не более и не менее как возродить живопись — это искусство, дошедшее до такого упадка, что «Ангелюс» Милле был недавно продан за пятнадцать франков! [16] И все это благодаря успехам цветной фотографии, изобретенной в конце XX века японцем Арцисва-Риочи-Никомэ-Санью-комац-Кио-Каски-Ку, имя которого приобрело такую широкую известность [17] . Другой гордился открытием биогенной бациллы, которая должна сделать человека бессмертным, если будет введена в его организм. Третий, химик по специальности, хвастал тем, что открыл новое вещество, нигилиум, грамм которого будет стоить всего-навсего три миллиона долларов [18] . Какой-то врач утверждал — поверите ли? — что обладает средством излечивать насморк.

16

Картина «Ангелюс» («Вечерняя молитва») французского художника-реалиста Ж. Ф. Милле (1814–1875) — одно из лучших его произведений.

17

Цветная фотография была изобретена не в конце XX века, а в конце XIX века. Цветные фотографии лаборанта Физического института Московского университета И. Ф. Усагина демонстрировались на Международном конгрессе в Париже уже в 1900 году. Первые же попытки получения цветных фотографий относились и к еще более раннему периоду (английский физик Дж. Максвелл, 1861 г.). Но Жюль Верн о них, по-видимому, не знал.

18

Грамм самого дорогого на земле металла — радия — ныне стоит значительно меньше: по ценам 1959 года «всего» 64–84 тысячи рублей (16–21 тысяча долларов).

От всех этих фантазеров Фрэнсис Беннет отделался, не теряя времени.

Некоторые другие встретили более дружелюбный прием… особенно молодой человек, высокий лоб которого свидетельствовал о выдающихся умственных способностях.

— Сэр, — сказал он, обращаясь к Фрэнсису, — если некогда считали, что существует семьдесят пять простых тел [19] , то в наше время число этих тел доведено до трех. Вам это известно?

19

Из периодического закона Менделеева вытекает, что в природе в естественном состоянии может быть 92 элемента. Всего же (вместе с искусственными «трансурановыми», то есть более тяжелыми, чем уран, по-видимому, может существовать 118 элементов.

— Разумеется, — ответил Фрэнсис Беннет.

— Так вот, сударь, я в состоянии свести все эти три к одному. Если только у меня не будет недостатка в деньгах, я уже через несколько недель добьюсь успеха.

— И тогда?..

— И тогда я просто-напросто найду абсолют [20] .

— А практические выводы из этого открытия?..

— Можно будет с легкостью создать любое вещество — камень, дерево, металл.

— Не считаете ли вы себя способным создать и человеческое существо?

20

То есть первовещество, праматерию — «элементон». См. наш журнал № 11 за 1958 год.

— Безусловно!.. В нем не будет только души.

— Только и всего? — с иронией переспросил Фрэнсис Беннет, но все же прикомандировал молодого химика к научной редакции газеты.

Другой изобретатель носился с мыслью передвинуть целый город. Речь шла в первую очередь о городе Саафе, расположенном милях в пятнадцати от моря. Предполагалось превратить этот город в приморский курорт, после того как он по рельсам будет подвезен к морскому берегу.

Фрэнсис Беннет, которого эта перспектива соблазнила, согласился участвовать в деле на равных началах с изобретателем.