Клуб любителей фантастики, 1961-62
Шрифт:
Сзади уронил голову на стол Сташевский. Его плечи вздрагивают.
— Возьмите себя а руки, Владик, — не оборачиваясь, говорит командир. — Надо немедленно передать сообщение на Землю.
— Хорошо, — безучастно отзывается инженер.
Батанов поворачивается, пристально смотрит на товарища.
— Чтобы пробить магнитный пояс, — медленно произносит он, — нам придется израсходовать всю энергию двигателей…
Сташевский подымает голову.
— Но… Но тогда….
— Тогда, — неумолимо заканчивает Батаиов, — мы останемся здесь…
— На Деймосе?
— Да.
— Почему?!
Батанов подымается. Мягко кладет руку на плечо товарища.
— Отправляясь в этот полет, каждый из нас хорошо понимал, что его ожидает. Все может быть на обратном пути: столкновение с метеоритом, отклонение от правильного курса из-за неполадки приборов, неудачная посадка…
— Как это случилось с их кораблем а сибирской тайге, — тихо добавляет Сташевский.
— Да. Рисковать мы не имеем права, — твердо произносит Батанов, глядя на фотографию Хэня. — Мы обязаны сообщить на Землю о нашем открытии. Даже… даже ценой космического плена. Давайте решать.
— Все ясно, что решать! — отвечает инженер.
Батанов останавливает его:
— Не надо спешить, Владик. Подумайте… Здесь я не могу приказывать…
И опять наступает тишина.
Задумчивы лица космонавтов.
И мы как бы видим на миг, о чем вспоминает в эту решающую минуту каждый из них…
Олегу Батанову вспоминается маленькая палатка на таежной опушке… Скалистый берег моря, в который бьет волна, вздымая тучу сверкающих брызг… Березки на вершине холма — простые земные пейзажи.
А молодой инженер видит отражение тихого уголка парка на берегу какого-то пруда, две неясные фигуры.
И явственно звучит в ушах родной голос:
— Мой коханый…
И снова фотография Хэня в дочерьми. Он как бы тоже принимает участие в этом решении…
Инженер кладет руку на штурвал запуска двигателей.
— Я готов!
— Включайте! — помедлив, командует Батанов.
Инженер поворачивает штурвал.
На пульте перед Батановым загорается лампочка.
Подтянув к себе микрофон, Олег начинает вызывать:
— Земля, Земля! Я — Сокол! Я — Сокол. Я — Сокол!..
Голос Батанова звучит из мощного динамика в штабе перелета:
— …Все добытые материалы и схема внутренних переходов Деймоса будут храниться а пилотской кабине в сейфе Б. Принимаем меры, чтобы обезопасить пленку от магнитного воздействия… Запас энергии иссякает, передачу заканчиваю. Шлем привет всем людям Земли! Батанов…
И после короткой паузы, заполненной треском и шорохами космических разрядов, добавляет:
— До свидания, Земля!
Стартовая площадка в степи.
Взволнованный голос Суровцева:
— Итак, дорогие друзья-телезрители, до старта спасательной экспедиции на Деймос остаются считанные минуты.
Суровцев ведет свой репортаж из застекленной рубки командного пункта. Рядом с ним приникла к перископу Валя.
— …Сейчас мы включим камеру, установленную на стартовой площадке.
В
— По проекту строительство этой ракеты должно было закончиться только будущей весной, — говорит Суровцев. — По решению совета сроки сократили в три раза. Рабочие и конструкторы сумели сжать их еще вдвое. Из тысяч добровольцев было отобрано трое…
Возле раскрытого люка ракеты стоят три человека в скафандрах. Прозрачные колпаки шлемов откинуты. Они внимательно слушают последнее напутствие председателя Астронавтического совета.
— Вы, вероятно, обижены, что назначены не командиром, а вторым пилотом в этот полет? — негромко спрашивает академик, глядя прямо в глаза Платону Рубцову. — Как бы вам объяснить… Для командире… у вас слишком спокойное сердце… Понимаешь, Платон?..
Слепящая вспышка озаряет экран. Глухой рокот, переходящий в постепенно удаляющийся свист…
Над пустынной степью кружатся вихри пыли.
Запрокинув голову, смотрит в небо Валя. Вихрь рвет платок у нее с головы.
Анатолий Днепров
ПЯТОЕ СОСТОЯНИЕ
Научно-фантастический рассказ
Техника — молодежи № 9-10, 1961
Рис. А. Побединского
Тонкая неподвижная струя воды протянулась от никелированного крана к самому дну белоснежной раковины. Струя застыла. Свет от настольной лампы серебрил одну ее сторону, и казалось, что это не хрупкая нитка воды, а твердая стеклянная палочка. Только у самого дна раковины струя разбивалась на мелкие капельки, разлетавшиеся во все стороны с едва слышным шорохом. И еще было слышно, как в углу кабинета торопливо цокали оставленные кем-то на столе ручные часы…
Жизнь — поточное явление. Передо мной застыла струя воды. Кажется, она неподвижна и мертва. А в действительности поток составляет самую суть ее существования… Стоит закрыть кран, и жизнь струи прекратится.
И вдруг кто-то протянул руку через мое плечо и резко завернул кран. На моих глазах струя затрепетала, разорвалась на мелкие клочки, затем на капельки и исчезла.
— Сестра, завтра вызовите водопроводчика. С краном что-то не в порядке.
Я повернулся и встал. Передо мной стоял высокий, уже немолодой мужчина в белом халате. Его усталые глаза внимательно смотрели на меня, а руки медленно скручивали и раскручивали трубку стетоскопа.