Клуб любителей фантастики, 2011
Шрифт:
— Это у нас Пётр Антонов, — Лейм сделал пометку в журнале.
— Кладём на стол, — распорядился врач. — Аккуратней, не порви фотонную нить.
В зале, примыкающем к операционной, санитары в белых халатах пили кофе и жевали бутерброды. По бортовому времени уже почти 22.00, за плечами нелёгкий рабочий день. Вокруг на столах лежали две дюжины доставленных на транспортном корабле раненых, едва живых. Многие под пропитавшимися кровью простынями уже потеряли сознание, другие стонали, им не помогали даже двойные инъекции обезболивающего.
Двое лежали под капельницами
— Послушайте, — сказал санитар по имени Приск, посмотрев на остальных четверых. — Я тут уже две недели, а до сих пор не понял, что это у доктора за аппарат.
— Аппаратов там немерено, — сказал Михаил, что сидел напротив него и допивал кофе. — Но есть один, на котором держится всё. Он обеспечивает анестезию. И раненый даже наблюдает за операцией. Видит, как его режут, вставляют новое сердце или лёгкие, а старые выбрасывают в ведро для отходов и прочего в таком духе.
— Господи, — поёжился Приск. — Хорошо, что я не ассистент дока. Иначе бы я тут долго не выдержал.
— Да тут обычно дольше двух-трех месяцев никто не протягивает, — сказал рыжеволосый Олег, с незажжённой сигаретой в зубах. Он не курил, но было видно, что ему очень хочется. — Мы с Мишкой тут, правда, уже полгода. Но вот и я думаю, что если бы устроиться на работу где-нибудь в Соларе, то будет лучше. Спокойнее. Хоть и зарплата втрое меньше, чем здесь.
— Ну а док-то как выдерживает? Ему достаётся больше, чем нам. Он же не железный!
Михаил, Олег и ещё один санитар усмехнулись почти одновременно. Их усмешки были мрачными.
— У дока в личной аптечке куча всяких таблеток, за которые на Земле или вообще в пределах Солары тебя отправят на марсианские рудники. Но здесь он спокойно закидывается каждую ночь, проверяющие на это закрывают глаза и даже регулярно пополняют запасы. Иначе Лейм слетит с катушек.
— Ну и что, пришлют другого, — возразил Приск.
— Лейм тут почти с самого начала войны, — покачал головой Олег, — два хирурга до него уволились почти сразу, предпочитая оперировать каждый раз новых пациентов, чем через день сшивать одних и тех же.
Из операционной, пошатываясь от нервного потрясения, вышел парнишка, которого туда отвезли двадцать минут назад, а затем раздался голос Лейма:
— Следующий!
Олеге Михаилом выбрали каталки с ближайшим солдатом с перебинтованной головой и ключицей, покатили по коридору. Правой рукой Олег придерживал штатив с капельницей.
— Серж Торн, — сказал доктор Лейм бодренько сам себе, занося имя пациента в журнал, — ты у нас уже, кажется, десятый или двенадцатый раз. Сейчас мы соберём из тебя мозаику, будешь как новый.
Ассистент Гурж подсоединил к голове Торна провода с электродами, включил рубильник, и вспыхнул ослепительно белый свет. Серж чувствовал, как поднимается над носилками, но его неподвижное тело остаётся на месте. Так было каждый раз, и он давно к этому привык.
Он дождётся конца операции в специальном металлическом контейнере с прозрачной стенкой, откуда сможет в который раз наблюдать, как
От контейнера, где Торн теперь находился, к его телу протянулась тончайшая белая нить. Доктор и ассистент видели её благодаря особому моноклю на левом глазу. Фотонная нить связывает набор электрических полей, являющих собой сознание человека, с его вместилищем — телом из плоти и крови.
В 2093 году, ровно семь лет назад, доктор Тейлор в университете Манчестера доказал наличие у человека сознания, способного существовать независимо от физического тела. Позже был изобретён аппарат «Д», который позволял изолировать сознание от тела, оставляя при этом шанс их воссоединить. А через два года после этого началась война с жителями планеты Коллантро, что вращалась вокруг Альфа Центавра Благодаря открытию доктора Тейлора и аппарату «Д», для ведения военных действий не нужно стало постоянно перебрасывать к линии фронта всё новые войска. Достаточно было обеспечить подвоз искусственных тканей и органов для «ремонта».
— Паяльник, — Лейм протянул руку.
Гурж включил электромагнитную лампу (доктор называл её просто «паяльник»), которая за долю секунды соединяла молекулы краёв раны друг с другом, и направился к доктору. Слева от Гуржа в его монокле светилась фотонная нить. Поддавшись очередному импульсу восхищения её красотой и засмотревшись на неё, Гурж налетел на столик с хирургическими инструментами. Его рука с «паяльником» на мгновение откинулась влево, как раз туда, где сияла невидимая обычному глазу, похожая на белую нить энергия.
Словно нить чьей-то жизни под ножницами мойр, она беззвучно лопнула под напором сильного, идущего из «паяльника» электромагнитного излучения.
Находившееся в контейнере сознание Сержа накрыло непередаваемое словами чувство полёта и — свободы. Оно длилось только миг, а затем снова вернулись стенки контейнера, одна из которых была прозрачной.
— Чёрт! — вырвалось у побледневшего Гуржа, когда он увидел, что натворил.
Доктор Лейм обернулся. Он моментально сообразил, в чём дело, словно опасался, что такое обязательно когда-нибудь произойдёт. В круге видимости его монокля всё ещё были видны, пока ещё державшиеся в воздухе разъединённые концы фотонной нити. Конец, идущий от тела на операционном столе, начинал таять. Непрочные молекулярные связи распадались на глазах.
— Чёрт… — только и смог сказать он.
— Что ж теперь делать, док? — проблеял Гурж. Он лихорадочно соображал, смогут ли ему инкриминировать непредумышленное убийство. — Он… умер?
Лейм подошёл к контейнеру. Там по-прежнему горел яркий белый свет.
— Да нет, живой. — Он пожевал губами. — А тело придётся пока заморозить. Сообщим о прецеденте и будем ждать, пока профессор Тейлор не найдёт способ возвращать сознание в тело.
Доктор посмотрел на сияние в контейнере.
— Ты ведь и хотел чего-то подобного, ветеран, не так ли? Так что, Серёга, пока отдыхай. К тому времени, как тебя вернут, война, может быть, уже закончится.